Салатир Раскер, напротив, был скорее ищейкой герцога, чем боевым командиром. В собственном баронстве ему было скучно, и он проводил в Арнактале намного больше времени, чем положенные сорок дней службы в год. В Болотном краю вся жизнь жалась либо к поместьям феодалов, либо к двум городам. Поместья всегда ограничены в ресурсах для удовлетворения собственных желаний хозяев и не имели шансов тягаться с городами в скорости жизни. В Арнактале собирались сторонники герцога и карьеристы, а в Хегль стекались все мелкие дворяне, мнившие себя независимыми. Раскер, как не трудно догадаться, слыл преданным слугой герцога, что не мешало ему иметь особняк в Хегле и регулярно приезжать в город по делам.
Объясняться со мной послали Лагрума вместе с остатками ужина.
- Понимаешь, по королевскому указу ходить на Болото имеют право только егеря герцога и короля. Всех, кто пойдёт на Болото своевольно, велено заковывать в железо, и отправлять на суд герцога.
Я слегка вздрогнул:
- И что же суд?
Лагрум прошёлся вдоль моей комнаты и ответил:
- Скорее всего, герцог просто включит тебя в свой отряд егерей без права отставки. Будешь таскать для него болотные диковины пока не помрёшь, или не искалечишься.
Нет, такая перспектива меня не устраивала.
- А как же отец собирается болотными диковинами торговать?
Лагрум ухмыльнулся:
- Тут всё хитрее. Для торговли нужен лишь привилей. Он у нас есть. Как вассалы Его Величества, мы не нарушаем указа напрямую. Ты член семьи, и формально, имеешь право искать в Чёрной Топи.
- А как же герцог?
- Всё зависит от того, насколько удачной будет экспедиция. Если найдёте что-то ценное, то король прикажет, и Его Светлость будет вести себя тихо. Другое дело, если он раньше прознает. Может потребовать твоей выдачи.
- Но я же сын графа.
- Имеешь шансы стать почётным заложником со всеми обязанностями егеря.
Настроение у меня совсем испортилось, есть не хотелось, чтобы занять голову, я черкал в бумагах и читал книгу о болотах до тех пор, пока не стали слипаться глаза.
День двадцать четвёртый.
День двадцать четвёртый.
Если что-то может случиться, то оно обязательно произойдёт. Ищейка герцога оказался умнее Орла, ведь он захватил с собой мага. Это было моё первое столкновение с магией, заставившее серьёзно пересмотреть взгляды на местную нечисть. До этого момента я думал, что магия - это выдумка малограмотных дураков и впечатлительных девиц. Жители Нибла считали иначе и имели на то все основания.
Только я успел протереть глаза, как ко мне вошёл Херви с приказом графа спускаться вниз да побыстрее. Я не стал себя накручивать прежде времени, решив разбираться с проблемами по мере возникновения. Если Викор решил выдать меня герцогу, то это его проблемы, я ничего не знаю про Арнакталь, но затеряться в городе мне намного проще, чем в лесах и полях. Мысленно проклиная все эти чулки и убогие балахоны, я мечтал о нормальной одежде. Отсутствие привычного белья и туалетной бумаги только кажется мелкой проблемой, изводя медленно, но верно. Херви проводил меня в небольшой кабинет, где уже сидел порядком пьяненький маг.
От остальных смертных он не отличался ни одеждой, ни внешним видом. Чуть смуглее, черноволосый, с тонкими пальцами в перстнях. Я ещё не понимал, что стал свидетелем средневековой борьбы спецслужб. Салатир Раскер захватил с собой мага. Все маги стояли вне привычной мне феодальной системы. Было их очень мало, большей частью происходили они из племён веджей и на самом деле умели творить чудеса. Делали это волшебники редко и неохотно, ссылаясь на какие-то там условия, но когда мага удавалось подкупить, или уболтать, он мог многое. Привычные законы мироздания рассыпались в прах по его воле. Щелчком пальцев маг был способен развалить крепость, или сжечь армию, вылечить смертельную болезнь, или вернуть память. Не считая всяких мелочей, вроде чтения мыслей. Права магов признавали все страны, и права эти были необычайны: никто не мог препятствовать магу, кроме королей и других чародеев.
Магистр Хоргал практиковал в городе Арнакталь, и согласился по пути в Хегль заглянуть к скучающему без волшебства Викору Орлу. Чародей требовался в качестве замены детектору лжи. Прознав об этом, граф не стал сходить с ума: он приказал подпоить мага. Магистр оказался крепче, чем выглядел, и только добродушно ухмылялся, поглядывая на храпящих собутыльников. Сам он опьянел до того состояния, когда ходить уже не мог, говорил с трудом, но соображал. Чародей повелел, и меня усадили перед ним для всевозможных проверок.