Наши противники не походили на безмозглых животных, постоянно меняя тактику. Я держал щит, пока камнеплюйки пытались разбить его плотным сосредоточенным обстрелом. Бокли получил камень в висок, когда попробовал повторить свой успех, застонал и потерял сознание, а несколько минут спустя - умер. Не всегда удавалось закрыться щитом, а поддоспешник от камней защищал плохо. Да и метали камнеплюйки довольно массивные булыжники. Бронированные кальмары Топи не кидали камни щупальцами, как могло показаться. Они выплёвывали кристаллизовавшиеся соли вместо чернил. Древнее средство защиты превратилось в орудие нападения и охоты. В разгар битвы я успевал делать и такие наблюдения, с грустью отмечая, как мой щит превращается в деревянные лохмотья. В этот момент мне казалось, что песенка моя спета, и мои бренные кости лягут на дно Чёрной Топи.
Каким-то чудом нам удалось подловить камнеплюек ещё дважды, прежде чем мы смогли отступить. Наши потери ограничились умершим Бокли и тремя егерями с переломами, что было большой удачей, ведь синяками мы были усыпаны все. Час спустя наше побитое войско выбралось из средоточия Болота и выползло на тот же остров, где мы заночевали прежде. Только здесь мы смогли заняться ранеными и перевести дух. Нам хотелось бежать прочь из Болота, но желания не совпадали с возможностями. Мы зализывали раны в тишине. Лишившись двух рук и одной ноги, наша экспедиция приблизилась к той черте, когда каждая новая потеря означает неминуемую гибель всех. Думать об этом никто не хотел, а говорить - тем более. После еды Денкель разделил дежурства, и я сам не заметил, как уснул.
Под утро меня растолкал часовой. Нас осталось слишком мало, чтобы выделять мне какой-то привилегированный статус. Я подбросил дров в костёр и решил осмотреть себя. Выглядел я неважно, как и чувствовал. Камнеплюйки попали в меня примерно с десяток раз. Если утром мы не встретим никаких опасных тварей, то всё будет хорошо. Я чувствовал, что гнев Болота уже уменьшился, и оно не против выпустить нас. Как бы нелепо это не звучало, именно так я думал в тот момент, приписывая Болоту чувства и мысли. Чтобы скоротать время я погрузился в свои записи. Новый день встречал нас туманом.
День тридцать восьмой.
День тридцать восьмой.
Свет окрасил верхушки деревьев и облака, лагерь экспедиции зашумел готовясь самым основательным образом. Мы очень плотно поели и выкинули остатки пищи. Разобрали вещи, оставляя только самый минимум жизненно необходимого. Всё остальное отдали Болоту, надеясь его задобрить, но серебро камнем шло на дно, а золота у нас не осталось. Денкель достал короткий жезл с алхимическими символами и прицепил его на пояс.
За ночь ранения стали только тяжелее. Переломы и ушибы опухли, лишая наших инвалидов возможности самостоятельного передвижения. Из команды в одиннадцать человек двое мертвы, трое ранены, ещё двое должны теперь нести лежачего: даже с костылём он шёл слишком медленно. Для одной руки слега была слишком тяжела и очень неудобна, из-за чего ходячим раненым тоже требовались сопровождающие. От всего нашего отряда остались только я и Денкель. Я прокладывал путь, а рыцарь шёл замыкающим. Мы двигались в полнейшей тишине, не общаясь и вполголоса.
Утренний туман мешал тварям найти нас, но и мы ориентировались не слишком хорошо. Четыре раза я сбивался с пути и нам приходилось разворачиваться. Постепенно мы переходили от одного островка к другому, протискиваясь через лес и кусты. Первую группу тварей мы легко заметили и обошли. Потом я увидел одиночного раскера, остатки нашего войска подкрались к нему с подветренной стороны и закололи в считанные секунды. Мы двинулись дальше.
Не все местные животные стремились напасть на нас. Дважды мы проходили мимо стад травоядных ящеров небольшого роста безо всякого шума. Нашим раненым постепенно становилось всё хуже. Мы не могли облегчить ни их боль, ни жар, потратив невеликие запасы лекарств ещё накануне. Чтобы отвлечь их солдаты начали тихонько разговаривать. Стонали те всё равно громче.
- Потерпи, дойдём до деревни, пошлём в замок за лекарем. Тут уже не долго осталось, - успокаивал один.
- Выберемся из Болота - отмоюсь в баньке, справлю себе знатный костюм, какой видел у одного щёголя из герцогской свиты, да пойду в нём гулять в Хегле. Ох и напьюсь тогда... - пробовал уболтать приятеля другой.