Приболотье - холодный край. Зерно здесь росло плохо, сажали его мало. Хорошо росли местные корнеплоды, да сено на корм скоту. В периоды расцвета, когда войска графства, или даже герцогства, брали под охрану большую часть приболотья, именно скотоводство было основным делом местных жителей. Травы в низинах было много, и если солдаты отлавливали тварей покрупнее белого медведя, то стадам почти ничего не угрожало. Пять лет назад в деревне был даже собственный сыровар, но после холодной зимы позапрошлого года он разорился, и уехал.
Ничего из этого я пока не знал, и во время прогулки заметил лишь частокол вокруг деревни, да общую бедность. Треть домов пустовала. Даже у лучших строений были поломки, в хорошем состоянии была лишь пятая часть построек. Это наводило на грустные мысли: местным и без меня тяжело прокормиться, так что моё (Замгри) возвращение обрадует далеко не всех.
Большая часть местных косилась явно не добрым взглядом. Уж не знаю, что Замгри им успел сделать, но разгребать эти авгиевы конюшни мне. Погода сменилась с солнечной на пасмурную, задул ветер, и я поспешил домой. Хорошо, что блуждать особо негде было.
До позднего вечера я черкался на подсохших бумагах, вспоминая услышанные слова. Тогда же решил вести дневник каждый день. Думал о жизни, пока у меня совсем не кончились лучины. Искать место для ночлега пришлось в темноте.
День третий.
День третий.
Утро добрым не бывает. Слышали такое? Пробуждение в сухом и тёплом доме было несомненно более приятным, чем в предыдущие дни. По утрам я всегда хожу букой до завтрака. Сегодня я решил усугубить положение зарядкой, и пробежкой вокруг деревни. Здешняя природа была сказочно красива, но представить её человеку будет не просто. Как я уже говорил, пурпурные, фиолетовые и оранжевые растения здесь встречались не менее часто, чем зелёные. Когда-то давно я видел фотографии долины цветов в Индии. Так вот, здесь поярче будет, даже без цветов. Всё бы ничего, но такое буйство красок - ещё и отличная маскировка. Местные хищники, как я узнал позже, были очень пёстрой раскраски, как и всяческие дикари-кочевники.
В этот раз вроде обошлось, я вернулся с пробежки даже довольным. В планах на сегодня была муштра языковая, с робкой попыткой понять чего там с кузницей. Металлургический процесс - это не тайна за семью печатями, другое дело умение, но умение - дело наживное. Кузнец в такой деревне - это не только сытая жизнь, но и носитель тайных знаний, авторитет. Прогрессор, короче. Поймите, я не с жиру бешусь, а с голодухи. Как надо топить печь? Правильно: берёшь топор, колешь дрова и всего делов. Реальность средневековья немного грустнее. Берёшь что? Не дошло пока?
Половина из увиденных мной инструментов была каменной. Пятая часть - костяной, и другая пятая часть - керамической. Поверьте, керамический серп - это не смешно, а очень грустно. На металл приходилась десятая часть, и металл дрянной. Человечество уже переживало подобное, не надо удивляться тому, что в битве при Гастингсе английские ополченцы размахивали каменными топорами, надеясь прибить французских рыцарей. Да и в двадцатом веке хватало случаев, когда народ доходил до обработки полей деревянными мотыгами. Теперь к моей проблеме.
Топор - драгоценность, пила - драгоценность, любой нормальный инструмент - цены великой. В Заболотной дела обстояли ещё не так плохо, как могли. Уж я повидал глухих мест и деревень после прохода регулярных армий. С каменным топором у меня как-то сразу не заладилось. Он вроде бы раз в тридцать хуже металлического. Но я не стал проверять. Просить чужой инструмент сейчас норма, пусть я буду выглядеть изнеженным. Ещё успеется поиграть в древность. Так что судьба кузнечная моя, если не желаю махать отточенным булыжником.
Погрустив о взаимосвязи цивилизации и чёрной металлургии, я позавтракал, и пошёл искать общительную малышню для продолжения обучения. Сегодня общение шло намного лучше, тем более, что я смог совместить необходимое с неизбежным. Учиться мы пошли в кузницу. Там я смог о многом поговорить и многое узнать. Я был единственным учеником кузнеца Фамзди, подмастерья у него не было, и теперь кузница перешла ко мне. Святая простота хозяйственных отношений средневековья. Это уже было хорошо. Я смог разобраться с печью, инструментами. Кузнец был весьма крутым парнем, поскольку самолично варил кричный металл. Это когда руда, смешанная с углём не до конца расплавлялась, а спекалась в здоровый комок, из которого при помощи молота и какой-то там матери надо было выбить шлаки. Долго выбивать, многократно разогревая железную жвачку.