Потом я собрался и пошёл вперёд, кряхтя, как старый дед. Когда за мной вышлют погоню, лишь пройденные метры смогут превратиться в дополнительные секунды. Гроза не стихала ни на секунду, освещая небо редкими вспышками. В неровном свете молний я смог примерно выбрать направление на Хегль. Путь по дороге стал бы быстрее, но не только для меня. Через лес мне предстояло хромать часов пять, если я нигде не заплутаю во тьме.
На опушке я выломал небольшое деревце, ободрал его от мелких веток и приспособил вместо посоха. В лесу моё необычное зрение помогло сохранить голову целой и не заплутать в трёх соснах, но без ориентиров о том, чтобы выдерживать направление оставалось только мечтать. Говорили ли мне егеря, с какой стороны у местных деревьев мох, или нет, не могу ручаться. К утру я признался себе, что заблудился. Белые облака низко висели над землёй, хоть и прекратив изливать влагу, они всё ещё не давали просохнуть ни мне, ни лесу. Я залез на дерево повыше и попытался сориентироваться.
Предо мной расстилалось сплошное зелёное море без разрывов. Минут через пять мне удалось определиться с выбором, когда я заметил нечто похожее на границу леса. Яркое пятно на месте солнца послужило дополнительным ориентиром. Лес ожил после ненастья: птицы наполнили воздух звуками, растения - запахами, а звери - чувством опасности. Кое-что из уроков егеря я ещё помнил, обходя опасные звериные тропы стороной. Хищников мне удалось обойти стороной, везению ли я обязан, собственной ли осторожности - не скажу. Несколько часов я шёл к границе леса, периодически залезая на деревья, чтобы не заблудиться.
Дойдя до края леса, мне пришлось остановиться и подумать. К этому времени погоня должна была опередить меня во всех направлениях. Если люди Викора сделают всё правильно, то мышеловка захлопнется, и я попадусь к ним в руки, так я рассуждал. Выбор был невелик: прорываться, или прятаться. Найти слабое место в оцеплении, выбрать удачный момент и прорваться наружу. При этом нельзя оставить новых следов, чтобы собаки не взяли. Спрятаться ещё сложнее, особенно от собак. Чтобы запутать животных, я сделал пару петель дважды обходя небольшие холмы по широкому кругу. Это отняло у меня не меньше часа, но добавило хоть какую-то надежду обмануть охотников.
В очередной раз выжав одежду, я пошёл вдоль опушки. Приходилось постоянно смотреть по сторонам, надеяться заметить поисковую команду раньше, чем она найдёт меня. По пути мне встретился бурлящий от свежей воды ручей, я вошёл в него, поднялся по течению метров на двести, вышел по камням и вернулся к краю леса. Ночная прогулка увела меня довольно сильно в сторону, возможно, без ориентиров я сам не заметил, как сделал хороший круг, хромая в темноте шесть часов подряд. Увидев поле, я решил проверить свои соображения привычным способом. Хегль поманил меня здоровым грязно-серым пятном у горизонта, а вдоль дороги ехал конный разъезд графа.
С другой стороны поля стали лагерем крестьяне. Я решил осторожно сблизиться с ними, чтобы выяснить их намерения: при удаче я смог бы добыть у них и одежду, и пищу, и компанию на пути к Хеглю. Пробираться через мокрое поле выше моего роста оказалось плохой идеей. Я вымок сильнее прежнего, по пути за мной оставалась хорошо заметная просека, да и шума создавал изрядно. Крестьяне что-то обсуждали, разговаривая громче обычного, и я смог подойти к ним очень близко.
- Стародубовских мужиков граф через одного в солдаты забрал, а они на хорошем счету были. И из Верхнекаменки. Граф гребёт всех крепких мужиков. Не сможем устроиться в городе - сбежим к Вепрю! Авось, во время войны нас не хватятся. Устроимся сами, семьи заберём к себе, - атлетичный бородач втолковывал что-то стоящим рядом мужикам.
- Нельзя нам бежать! Орёл лютовать станет. Мы и без того в бунтовщиках числимся! Сбежим - он на семьях отыграется, - отвечал самый старший из собравшихся.
- Согласен с резчиком. Граф на нашу работу в городе потому глаза закрывает, что ему деньги очень нужны, да и город он взять хочет со всем, что мы настроим. Если не сможем устроиться в городе - значит выбора нет: будем тянуть лямку в армии, - кивал невысокий, но крепкий мужичок.
- Ай, какой умный! Лямку он тянуть станет! Да мы для войска герцога - тьфу и растереть. Послужит он! Тебя убьют, граф о твоей семье заботиться станет?! Нельзя нам назад возвращаться, - распалялся высокий и тощий парень лет двадцати пяти.
Крестьяне вздохнули: их положение казалось безвыходным. Из-за долгих сборов и удалённости деревни от Хегля они опоздали, вчера на этом месте они встретили артель, возвращавшуюся от ворот города несолоно хлебавши, и теперь боялись повторения подобной истории. Граф набирал в свои разраставшиеся войска самых здоровых крестьян, совершенно не заботясь об их семьях. Сбившись в артель, они хотели пересидеть опасные времена в городе, зарабатывая звонкую монету, но теперь их надежды висели на волоске. Некоторые предлагали вернуться отсюда домой и так выиграть себе день пути, раз уж в городе им ничего не светит, другие предлагали пуститься в бега. Я вылез из зарослей сразу же, как услышал о серьёзности проблем этой артели и безвыходности положения.