- Если поможете мне попасть в город, то работу в нём вы все найдёте.
Я не стал клясться честью, хотя и мог бы. Мой разодранный и промокший костюм всё ещё оставался одеждой знати, падкой на разные громкие обещания. Правда я не был уверен, что об этом знают крестьяне. Из толпы вышел необычайно рослый и могучий мужчина лет сорока с небольшим.
- Если есть что сказать, говори со мной. Я их предводитель.
Мы с ним отошли на несколько шагов и принялись торговаться. Такого упрямого переговорщика нужно в жизни не встречал. Он смог вытрясти из меня обещание лично поговорить с бургомистром об их судьбе. Я получил от компаньона штаны, рубаху и шляпу. Бонусом мне достался чёрствый кусок хлеба.
Окрылённые некоторыми шансами на успех, крестьяне толпой пошли в сторону города. Первый поисковый отряд догнал нас всего через несколько минут после ухода. Поговорив с предводителем крестьян, всадники утратили интерес к жалким травоедам. Собак с собой они не взяли, лица рассматривать не стали, поверив честным глазам вожака.
Он подошёл ко мне:
- Тебя ищут?
- Меня, - не стал отпираться я. Врать в таком положении глупо и опасно. Ведь если я лгу своим партнёрам в одном, могу попытаться обмануть и в другом.
- Не боялся, что я тебя выдам?
Я кивнул:
- Конечно, боялся. Но тебе невыгодно, и людям твоим. Графская милость - сегодня есть, а завтра опять в солдаты призовут. А город - он каменный, и слово его прочное.
Предводитель улыбнулся:
- Не бойся, не выдадим. Нам и правда хода назад нет.
Мы пересекли ещё с дюжину полей, прошли через одну деревеньку, после чего вышли к просторам городских фермеров. Крестьяне даже дышали через раз, так их пробрала зависть к тем, кто жил и работал на этой земле.
- Красиво? - спросил я.
- Не то слово, - ответил предводитель, вздохнул и продолжил:
- Половина земли в нашей деревне принадлежит графу, четверть - рыцарю Окфиру. Мы работаем на их землях большую часть времени, на лоскуты своих полей сил не остаётся, живём огородами. С рабочей скотиной большая беда у нас. Сильные лошади пали в прошлом году от бескормицы, а остальные заболели. А тут люди на себя работают, артелью пашут. У них поди инструментов разных не счесть...
- Если в город войдём, жизнь выправится.
- Хорошо бы, - без всякой веры ответил предводитель.
Второй разъезд был более внимательным. Они долго расспрашивали крестьянского предводителя, думали строить нас в шеренгу, или нет. Мне снова улыбнулась удача: к разъезду подъехал ещё один всадник, что-то сказал, и все охотники на двуногую дичь умчались прочь.
Ближе к вечеру мы подошли к самому Хеглю, но войти не смогли: солдаты Орла стояли рядом с городом и досматривали всех входящих. Уж не знаю, что они сказали городским, и каким правом воспользовались, для меня все эти мелочи законов, традиций и норм так и остались китайской грамотой. Среди досматривающих я увидел Денкеля, и наши взгляды встретились. Он нахмурился, покивал головой и отвернулся, затем развернул коня в другую сторону и громко сказал:
- Эти крестьяне смердят на тысячу шагов. Не хочу, чтобы у наших собак нюх пропал.
Люди Викора отъехали подальше, и мы смогли приблизиться к воротам города без досмотра. Стража не горела желанием нас впускать.
- Вам же вчера сказано было: опоздали вы, город более не принимает новых работников, - ругал нас командир.
Я вышел вперёд и поманил стражника. Своей манерой держаться я совершенно не походил на крестьянских детей, да ещё и набрался у семейки Орлов повелительных ноток. Одного этого оказалось достаточно, чтобы солдат подошёл ко мне.
- Передай бургомистру, что жених прибыл на свадьбу. Если сделаешь всё быстро, то получишь от него золотой.
Стражник попытался усмехнуться, но я взглянул на него фирменным взглядом Викора и добавил:
- Ступай.
Озадаченный солдат ушёл к своим. Они немного посовещались и решили проверить: всыпать нам плетей всегда успеется, а золотой и на пятерых - хорошие деньги. Пока стража бегала к ратуше и обратно, мы по традиции всех кочевников разожгли костры и принялись варить обед. Стража вернулась раньше, чем твёрдая крупа разварилась, так я снова остался без еды. Остальным моим спутникам повезло больше: их впустили в город уже после моего ухода.