- Удачи тебе, орлёнок, - подбодрил меня предводитель.
Признаться, я надеялся, что останусь безымянным, но слухи обо мне разошлись достаточно далеко. За воротами меня ждал Телти. Я представлял себе бургомистра несколько иначе. Эдаким жизнерадостным колобком с хорошим аппетитом. Вместо этого передо мной стоял уставший от работы и недосыпа чиновник средних лет.
- Рад приветствовать Вас в Хегле, - сказал он.
- Счастлив увидеть Ваш город, господин Телти, - ответил я и, не дав ему возможности продолжить, добавил:
- Не могли бы Вы одолжить мне свою трость? Я уже больше суток на ногах, и сил терпеть боль совершенно не осталось.
Да, добравшись до желанной цели своего долгого путешествия, я мог думать только о том, что у меня адски сильно болела нога. Легкомыслие? Возможно, или признание того, что на тот момент именно боль в ноге оставалась моей единственной серьёзной проблемой. Я был жив, почти здоров, свободен и весьма близок к редкому состоянию полного счастья. Впереди меня ждала ванна с горячей водой, не менее горячий обед и тепло дружеской встречи. Впервые за два с половиной месяца холод неминуемой смерти перестал морозить меня каждую секунду.
День семьдесят шестой. Никогда так не высыпался.
День семьдесят седьмой.
День семьдесят седьмой.
Пока я отсыпался, весть о моём исчезновении начала распространяться со скоростью лесного пожара и с такими же последствиями. Граф узнал о побеге своего приёмного сына ещё утром семьдесят пятого дня. К произошедшему он сразу отнёсся со всей серьёзностью, предполагая, однако, возможность удачного похищения. При свете дня солдаты облазили всю окрестную грязь, выискивая следы копыт, но ничего не нашли. Кроме моих собственных следов ничего не было. К тому моменту, граф разослал своих конных во все стороны, куда мог бы скрыться отряд похитителей. Тщетная предосторожность позволила мне выскользнуть из кольца поисковых отрядов, если бы Викор сразу бросил все силы на поимку беглеца, то меня точно поймали бы.
Обитатели замка разделились на несколько групп: одни порицали меня за побег, другие были рады избавиться от причины войны и символа могущества грязнух, третьи восхищались моей дерзостью, а четвёртые завидовали мне. Правда четвёртая группа состояла из одного человека: Амаис. Валотия впала в неистовство: когда графу и графине доложили о том, что поиски ничего не дали, она схватила кочергу и избила ею гонца, злобно сверкая на Викора глазами. Мне повезло по многим причинам. Собаки не смогли взять верный след из-за того, что ливень смыл почти все запахи и следы в лесу, а оголодавшие животные довершили начатое и затоптали остатки, разыскивая пищу. Кроме того, нервозность поисков не способствовала успеху: раз пять охотники успешно находили меня, или мои останки, отвлекая других от поисков. Граф бесчинствовал ещё с неделю, потихоньку затухая. Теперь он мог с чистой совестью писать герцогу о том, что в его руках нет никаких мальчиков из Топи. Войну это предотвратить не могло, граф сам её желал, но позволяло оговорить условия торговли за жизни детей, или же лучше подготовиться к следующему раунду схватки. Думаю, что мои читатели уже безошибочно назовут истинную цель Викора Орла.
Вторым получателем этой новости стал бургомистр Телти, когда к нему прибежал запыхавшийся страж ворот. Но о нём я расскажу подробнее. Третьим человеком высокого положения, узнавшим обо всём, стал не Хифус Вепрь и не его вездесущий Арти. Арнакталь всё ещё пребывал в блаженном неведении, когда на стол Верховного Дознавателя Сойки легло донесение одного из шпионов. Пробежав по нему глазами, Квестор решил без промедления доложить Его Величеству. Игнис Лев вкушал сладости и разглядывал карту. Он чувствовал, что дела в стране плохи, и уже настраивался отдать приказ портить монету, подменяя одну проблему сегодня тремя завтра. Его настроение Квестор Сойка только ухудшил. Король сел на диван, стряхнул с шёлковых кистей халата остатки фруктов, вытер руки батистовым платком и взял у Квестора донесение.
- Ну и зачем ты понапрасну тревожишь меня, Квестор? - резюмировал свою реакцию Игнис Лев:
- Сбежал мальчишка, или Викор его зарезал, теперь это не имеет никакого значения. Войну уже не остановить. Мы не будем отменять приготовления. Так даже веселей.
Сойка кивнул и вышел прочь из комнаты, оставляя Его Величество наедине с хандрой. Властелин Мальвикии думал то о финансах страны и стоимости содержания своей молоденькой любовницы, то об угрозе со стороны Империи Скомптонов, то о проблемах в семье. Король был любвеобилен и бесплоден. Все его сыновья и дочери вышли из чужих чресл. Во дворце это оставалось страшной тайной, отчего каждая новая фаворитка короля считала своим долгом обрадовать Игниса рождением ребёнка от кого-то другого. Игнис улыбался и отсылал опальную женщину прочь, одновременно с этим Квестор принимался искать посягнувшего на собственность короля. Вот и новая любовница принялась жаловаться на тошноту по утрам. Пока Игнис надеялся, что это у неё от нервов, пытался уверить себя, что в этот то раз ребёнок точно от него, бывают ведь чудеса, и даже раздумывал о том, чтобы закрыть на всё глаза: Игнис Лев впервые испытывал чувство столь похожее на любовь. Так эту историю рассказывали мне. Верить, или нет - дело ваше. Лично я верил.