Его рыцари построились тремя клиньями для атаки. Викор сам подставился под удар. Игнорируя Дегуля, он растянул свою пехоту по полю и сделал её идеальной добычей тяжёлой кавалерии. Я с удивлением наблюдал за кровавым представлением. Словно оправившись, маршевые коробки когорт начали перестраиваться в линию. Аспри кричал что-то про сигнал готовности к атаке. До пехоты графа было ещё далеко, а мы не хотели подставляться под удар кавалерии. Хотелось думать, что Дегуль Пиявка выступит нашим союзником, но верилось в это с трудом. Я мало что соображал, только таращился, выпучив глаза, на происходящее.
Топот тысячи боевых коней гремел в воздухе и сотрясал землю. Не будь всё это так страшно, я сказал бы, что рыцарская атака по своему красива. Шеренга за шеренгой кавалерия начинала разбег, превращаясь в молот из железа и плоти, готовый вдарить по строю вражеских щитов. Перед самой атакой пехотинцы Вепря сделали десять шагов назад, и всё изменилось. Перед кавалерией возникло заграждение из кольев. Всего за минуту солдаты вбили подготовленные колья в землю, превратившись из добычи в хищника. Разогнавшиеся кавалеристы не успевали остановиться и теперь летели прямо на колья. Те, кому удавалось остановиться, сталкивались со следующими рядами, не видевшими препятствий.
Началась давка и неразбериха. Строй пехоты и кавалерии смешался. Кто-то из рыцарей спешился сам, другие вылетели из сёдел. Тут и там вспыхивали артефакты и алхимические зелья: рыцари не собирались терпеть поражение. Всё смешалось, и мы с трудом могли отличить пехоту от рыцарей. Воинское мастерство рыцарей склоняло ход боя в их пользу, но пехоты здесь оказалось просто больше. Задние ряды кавалеристов из слуг и оруженосцев не имели возможности вступить в бой. Всё, что им оставалось - поддерживать атаку стрельбой из луков. Отступить назад они тоже не могли: кавалерия Орла повисла в тылу в ожидании удобного момента для атаки. Бой шёл с переменным успехом, но постепенно рыцари выдыхались. Предвидя это, ополченцы начали строиться в косую линию, заходящую в тыл графской пехоты. Наша кавалерия в этот момент пыталась атаковать фланги противника, но без особой инициативы.
Чтобы довершить разгром, Викор решился на атаку. Он сам с «Пламенеющим» в руке возглавил её. Кавалерия била вдоль строя, сминая всё на своём пути, каждого, кто пытался бежать, настигали. Рыцари окончательно дрогнули, и тогда Аспри приказал нам атаковать. Мы мало чем могли помочь им ранее, слишком быстро и непредсказуемо всё происходило. Быстрым шагом мы сблизились, и дали залп строй противника. Не нужно думать, что нас никто не видел, и арбалетчики стреляли в спины. Это было бы слишком удобно. Противник развернул к нам одну, или две шеренги, но не мог двинуться вперёд, чтобы не снижать натиск на рыцарей.
Первый залп арбалетчиков ударил в гущу сражающихся. За ним второй, третий. Арбалет не оказался сверхоружием. Болты успешно пробивали кольчуги и шлемы, но наши враги прикрывались щитами и часть болтов отрикошетила. Оставляла желать лучшего и наша подготовка. Ополченцы медленно перезаряжали и мазали. Тем не менее, наш обстрел позволил рыцарям довершить разгром правофланговой когорты и вырваться из окружения. Огрызаясь залпами, мы стали отходить в город вместе с остатками рыцарей. Викор не смог, или не посчитал нужным преследовать нас.
Дегуль Пиявка был одним из немногих, кто смог сохранить коня. Он проехал мимо, кивнул Аспри, принимая свой не совсем ясный статус: пленник, заложник, союзник, или гость без права и возможности вернуться домой. Поражение ударило его в самое сердце, он пил, пытаясь забыть произошедшее, но хмельное забвение сторонилось его. На утро Дегуль Пиявка был трезв и собран. Первым делом, он предложил свои услуги городу от лица герцога, затем долго изучал наши арбалеты, доспехи и боевые возы. Аспри нисколько не обиделся на него. Действуй мы более организованно, Орёл, несомненно, потерпел бы самое постыдное поражение. С того дня Дегуль не потерпел ни одного поражения, научившись воевать исключительно расчётливо. Но я опять забегаю вперёд.