— Лестница, — бросил Торган Анктору по воксу, прежде чем выйти из укрытия и направиться к фонтану.
Брат Анктор выскочил следом, открыв огонь по культистам на Ступенях. В это же время сержант поднял болтер, переведя режим огня на автоматический, и нажал на крючок. Снаряды начали рвать камни фонтана и культистов, в воздухе засвистел ливень мраморных обломков, ручьями полилась смешанная с кровью вода. Куски тел когтистолапых уродов взлетели в воздух — некоторых из них разрывало на месте. Еще несколько пуль попало в Торгана, одна ударила в шлем, как в колокол.
Последний выживший захватчик покинул укрытие и побежал, но не назад, а прямо на космодесантника.
Торган успел рассмотреть нечеловеческий облик мутанта — сгорбленное тело и лишнюю руку. На авточувствах вспыхнула предупреждающая руна: существо сжимало в руках связку промышленной взрывчатки с зажженным фитилем. Культист издал звериный крик, обращаясь к неизвестному Торгану божеству или властителю культа:
— Во имя Отца!
Торган выстрелил в правую кисть создания, в которой оно держало заряды. Взрыв был достаточно силен, чтобы заставить десантника сделать шаг назад и мгновенно ослепить авточувства. По броне расплескалась горячая кровь, все вокруг заволокло дымом.
Подождав, когда авточувства снова заработают, Торган отвернулся от дымящейся воронки, которая осталась от смертника, — как раз чтобы увидеть алый луч шахтерского лазера, сорвавшийся с верха Ступеней Ореола и насквозь пробивший шлем Анктора. Воин замер, слепо послав два последних снаряда в статую губернатора Каллистус, а затем, обезглавленный, рухнул.
— Трон! — прорычал Торган, послав очередь в группу культистов на лестнице.
Выстрел попал в брюхо того, кто нес лазер, и разорвал его на куски, но товарищи врага скрылись из вида за дверным проемом.
Торган не стал мешкать, занимаясь останками Анктора. Брат был мертв, время оплакивать его и извлекать геносемя придет позже. Мерцающий свет атриума и нарастающее ощущение давления в глазах давали понять, что отправка сигнала началась. Необходимо было устранить нападавших и обеспечить завершение ритуала.
Сержант бегом пересек атриум и размашистым шагами понесся по Ступеням Ореола, на ходу перезаряжая болтер.
— Братья, отчет! — рявкнул он по воксу.
— Контакт, брат-сержант, — ответил Виктус. — Захватчики идут с трех направлений. Я удерживаю южный вход в пристройку святилища, Гаром — восточный, а отряд стражи — западный.
— Брат Яшор? — Торган бежал по очередному богато украшенному коридору, заваленному трупами охранников и нападающих.
— Нейтрализован. Повстанец выпотрошил его промышленной пилой, брат-сержант.
Торган выругался про себя.
— Держись, брат. Я буду через тридцать секунд.
— Во имя Дорна, брат-сержант, — ответил Виктус, обрывая связь.
Торган ворвался в следующий зал — освещенную сотнями мерцающих свечей часовню имперской веры — и чуть не врезался головой в пару повстанцев, которые тащили тяжелый металлический ящик с оттиском в виде змеиной спирали. Первый попал под кулак Торгана. Удар свернул еретику шею, и резной ящик с лязгом ударился о плиты. Второй повстанец вытащил автопистолет и в упор выстрелил в лицевую панель шлема Торгана.
По черепу разлилась ослепительная боль — выстрел оказался удачным и ударил по глазной линзе и кости. Системы доспеха начали впрыскивать в кровь болеутоляющие, руны повреждений засверкали, как безумные. Торган зашатался, рыча, и понял, что теперь может видеть только правым глазом. Кровь потекла по его шлему, рот наполнился солью.
Рожу захватчика исказила торжествующая ухмылка.
— Конец пришел, угнетатель! — закричал культист.
— Не для меня, — выплюнул Торган, и разлетевшаяся из простреленной головы мутанта кровь залила стоящие рядом свечи.
Торган бросил взгляд на ящик, и волна тревоги пробилась к нему через туман боли и дезориентации.
— Да этой взрывчатки хватит, чтобы снести шпиль! — выдохнул он.
Времени перевести духи взрывателей в неактивное состояние не было, и сержант понадеялся, что уничтожения тех, кто нес ящик, будет достаточно.
Торган поспешил дальше, чувствуя острую боль в голове — его гиперэффективная кровь начала запекаться вокруг жуткой раны. Пуля осталась где-то в левой глазнице и, без сомнения, нанесла урон коре головного мозга, но сверхчеловеческий организм всеми силами пытался это компенсировать. Когда головокружение и тошнота стали сильнее, сержант напомнил себе, что он Имперский Кулак и создан, чтобы выдерживать то, от чего погибают другие. Потребуется что-нибудь посерьезнее пули еретика в черепе, чтобы остановить Ларруса Торгана.