— Ты тысячекратно заплатишь за кровь, которую пролил, — сказала магус и вновь направила вперед свой разум.
Марионетка наклонилась над мертвым собратом, затем выпрямилась и выпустила на волю воющую ярость подобранного плазмомета. Выстрел залил коридор белым светом. Потрескивающий шар плазмы попал в последнего выжившего космодесантника и прожег его нагрудную броню. Белый огонь вырвался из глазных линз шлема, дым повалил из ужасной раны в груди, и враг рухнул на дверь святилища. Джай послала еще один мысленный приказ, и марионетка снова нажала на спусковой курок. Второй взрыв снес голову космодесантника и разбросал по полу его горящие внутренности и покореженные куски силовой брони.
— Будь ты… проклята… еретичка… — выдавила из себя марионетка, пытаясь повернуть оружие к Джай. Разум магуса снова залила боль.
— Это вы еретики — ты и чудовищный Империум! Дети Звезд плюют на труп твоего Императора! — прорычала она в ответ и обрушила на ум врага новую волну.
С ликованием и удовлетворением Джай увидела, как он неохотно поднимает плазмомет и прижимает раскаленное добела дуло к нижней части шлема. Поднялся дым. Начал плавится и капать металл. Она уловила запах горелого мяса и поняла, что держит свою жертву на грани, наслаждаясь обжигающей агонией. Почему бы и нет? Сколько боли эти монстры причинили ее людям за сотни лет?
Но она поняла, что зря теряет время. Каждая лишняя секунда давала врагу новую возможность послать сигнал бедствия. Чувствуя отвращение к себе, Джай дернула курком своей жертвы. Голова в шлеме исчезла со вспышкой белого света, а бронированное тело, дернувшись в последний раз, рухнуло на спину.
Магус Джай почувствовала, как уходят силы, и внезапно обнаружила, что в изнеможении опирается на посох. Конечности дрожали. Руки и ноги были такими тяжелыми, что она едва могла их поднять. Фениция оглянулась на своих последних воинов, на горстку присоединившихся в последний момент собратьев во главе с Шенном, вбегающих в пристройку. Рукавом мантии она вытерла кровь с губ и жестом показала в коридор.
— Узнайте, что случилось с Хаксисом и Дж'Гатом, — прохрипела она. — Найдите взрывчатку и приготовьте ее, сейчас же! Мы снесем святилище, в котором находятся астропаты, и отступим.
Когда ее последователи бросились выполнять приказы, Джай позволила себе прислониться к статуе, и ее охватили усталость и разочарование. Напряжение внутри никак не могло уйти — даже после того, как товарищи сообщили ей по воксу, что нашли заряды и устанавливают их.
Операция прошла не по плану. Космодесантники должны были наблюдать за губернатором, а не стоять между ней и целью. Отец поймет и не рассердится на нее. Вообще, удивительно, что она смогла их победить. Впрочем, враги и должны были расслабиться из-за долгих циклов бездействия. Джай снова убедилась в том, что Отец выбрал правильное время, чтобы нанести удар.
Но это не меняло того, что она замешкалась. Возможно, она все еще сможет остановить отправку сообщения имперцев. Возможно, сигнал бедствия и вовсе никуда не доберется, или Дети Звезд чудом помешают ему.
Но рисковать нельзя. Джай это знала, как знали Отец, Лор и все остальные.
День Вознесения больше нельзя откладывать. К добру или худу, но он начинается прямо сейчас.
Гордость наполнила Феницию Джай — ведь Гайру осталось пережить последнюю войну.
III
Один год и двадцать шесть циклов спустя…
Примарис-эпистолярий Астер Лидорран почувствовал, как задрожал «Громовой ястреб», войдя в атмосферу Гайра. Это не было чем-то серьезным, мощный боевой корабль был способен выдерживать гораздо более страшные удары, но Лидорран практиковался в геокинезе и легко улавливал тонко настроенными чувствами псайкера малейшую дрожь или смену давления.
— Мы вошли в атмосферу, — обратился он по воксу к сидевшим напротив капитану Тору и капеллану Сторну.
Все трое были пристегнуты к удерживающим тронам и облачены в полную броню со шлемами, как и их почетный караул, занявший большую часть пехотного отсека «Громового ястреба».
За ветеранами и воинами из командного отделения Тора стоял брат-дредноут Гезмунд, последний член грозной группы Имперских Кулаков, собравшихся в трюме боевого корабля. «И это всего лишь один корабль из многих», — подумал Лидорран с гордостью. Здесь собралась настоящая военная сила, и он радовался, что был ее частью.
— Скоро пушки Пятой роты явят свой гнев, — нараспев сказал капеллан Сторн. — Признаюсь, братья мои, что, несмотря на нее случившееся, мое настроение поднимает подобная возможность исправить ситуацию.