Лидорран уловил нотку абсолютной уверенности в голосе Тора и почувствовал невероятную преданность своему капитану.
— Мои предложения были чисто гипотетическими, брат-капитан, — сказал он. — Согласен от всего сердца.
— Ты прирожденный спорщик, — ответил Тор. — И при этом разбираешься в человеческой душе, не правда ли, брат-библиарий? Иногда мне кажется, что в лабиринте своего разума ты прячешь от нас источник какой-то телепатической силы.
Лидорран легко улыбнулся за лицевым щитком шлема и поднял руки, как будто признаваясь.
— Клянусь самим примархом, это не так. Я просто наблюдаю и делаю все возможное, чтобы добраться до таящихся передо мной скрытых смыслов, как опытный сапер, которому нужно правильно ослабить стену, прежде чем ее снести. Лишь таким образом я получаю свои прозрения. Но это еще не все, брат-капитан. Похоже, ты считаешь, что на этот мир скрытно влияет нечто, о чем мы еще не знаем, и ты достаточно мудр, чтобы не бросаться в ловушку с головой.
— Именно так, — сказал Тор. — Здесь есть что-то еще, кроме очевидных проблем. Я хочу точно знать, с кем мы сражаемся, какому божеству они на самом деле поклоняются и какое преимущество эта поганая вера может им дать. Как ты и сказал, брат-капеллан, точность — наше достоинство. Мы должны понять своих врагов, чтобы отделить их от обычных людей, среди которых они прячутся, и как можно быстрее уничтожить.
«И избежать неприятных сюрпризов», — подумал Лидорран. Он мало помнил о своем существовании до лабораторий архимагоса Коула, но все же сохранил достаточно отголосков воспоминаний, чтобы понимать — галактика стала гораздо более мрачным местом, чем была в тридцать шестом тысячелетии. Сражение на Осмале II едва не превратилось в катастрофическое поражение, когда противники воспользовались ранее неизвестными пророческими способностями, дарованными демоническими покровителями. После той кровавой битвы капитан Тор начал проявлять осторожность, и Лидорран не удивился бы, обнаружив, что его друг надеется найти на Гайре каких-нибудь ксенопоклонников, технокульт или, возможно, даже честных, хотя и ужасно заблуждающихся сепаратистов, а не последователей Хаоса.
Хотя Лидорран сомневался, что это нечто иное, особенно учитывая пылающий в небесах Разлом, половину Империума, скрывшуюся за непроницаемой завесой кошмаров, и другую половину, бьющуюся с Архиврагом на всех фронтах.
— Да будет так, брат-капитан, — произнес Сторн. — Мы превратим улей Ангеликус в пылающий маяк имперской праведности, и в его свете откроются призрачные тайны наших врагов. Затем мы их растопчем.
— Ради Императора, — согласился капитан Тор.
— И ради Дорна, — эхом откликнулся Лидорран, крепко сжав силовой посох в правой руке.
Тринадцать минут спустя в десантном отсеке «Громового ястреба» прозвенел предупреждающий сигнал.
— Приближаемся к космическому порту Врата Меркурио, — послышался голос пилота.
— Приготовьтесь, братья, — заговорил капитан Тор.
Он обращался не только к воинам в «Громовом ястребе», но и к тем, кто пересекал чистое голубое небо Гайра в других транспортниках и боевых кораблях сопровождения. Лидорран знал, что слова капитана дойдут даже до тех, кто остался на орбите, и вдохновят их не меньше, чем тех, кто совершает первую посадку.
— Мы будем участвовать в необычной войне, — продолжил капитан. — Неприятель уже внутри наших крепостных стен, он двуличен и хорошо прячется. С момента приземления нас будут осаждать враги, которых мы не увидим, пока они не начнут атаковать из тени наших собственных бастионов. Помните о долге! Не расслабляйтесь ни на мгновение! Доверяйте только собратьям! Сражайтесь за Дорна и Императора!
— За Дорна и Императора! — донесся по воксу хор голосов, и в груди Лидоррана заклубилось теплое чувство гордости.
— Парадная высадка! — приказал Тор. — Древний Тарсун, разверни знамя роты. Нам нужно напомнить союзникам о могуществе Империума и вселить праведный страх в наших врагов.
Тор поднялся с удерживающего трона. «Громовой ястреб» наклонился, и его двигатели зарычали громче. Собравшись с силами и примагнитив сабатоны к палубе, капитан вытащил свой силовой меч, Разделитель, и поправил плащ, чтобы тот лег на наплечник. «Громовой ястреб» приблизился к космопорту. Носовая оптика направила пикт-поток на периферийное зрение авточувств всех Имперских Кулаков. Лидорран занял свое место у левого плеча капитана, а Сторн встал справа. Краем глаза библиарий следил за постепенно приближающимися гигантскими башнями и бронированными шпилями. Кобальтово-синее небо обрамляло крепкие строения улья и бесчисленные источники света, оборонительные укрепления и дымовые трубы. Нахмурившись, Лидорран заметил, что клубы дыма поднимались и с нижних жилых уровней — явные признаки ущерба, нанесенного, несомненно, атаками повстанцев. Еще ниже он увидел густой туман скрытых джунглей Гайра, обступивший опоры улья, словно мягко серебрящийся океан.