Что тут говорить, никаких операций в Коммерциасе и не планировалось.
Хастур резким, полным раздражения движением мотнул головой. Имперские Кулаки были на Гайре уже девятнадцать дней, но за все время сумели отбить лишь верхушку этого проклятого города-улья. Рота завершала целые планетарные кампании за меньшее время. Они осаждали и брали крепости за считаные часы. Но теперь они еле ползут, взяв на вооружение равно осторожность и безрассудство.
Какой позор.
Если бы Хастур был во главе операции, он бы уже утащил губернатора и ее напыщенный конклав в цепях. Как они смеют возиться со своей нелепой политикой вопреки прямым приказам Адептус Астартес? Он оставил бы гайрцев самих заботиться о своей защите, собрал все силы и нанес решительный удар, способный положить конец этой возне!
«Но куда бы я нанес этот удар?» — спросил себя Хастур. Враг уходил из рук, словно вода в щели. Как Имперские Кулаки могут биться без надежной информации и достаточных данных о вражеской структуре власти и ее слабых местах?
Упрямство и гордость побуждали чемпиона отбросить мысли — он был уверен, что смог бы разработать более агрессивную и решительную стратегию и вытащить врага на честную битву. Но не имело значения, что бы сделал или не сделал Элрич Хастур, потому что Элрич Хастур не был командиром.
Им был Астер Лидорран. Новичок. Псайкер.
— Брат-чемпион?
Хастур, кляня себя, вернулся в реальность. Он стоит на вражеском пороге и еще раздумывает, куда двигаться. Что еще нужно, в конце-то концов?
— Здесь только мы, сержант. И нам не надо уничтожать всех противников в здании. Важно лишь сломить сопротивление сильным ударом. Мы вышибем культистов из их цитадели, научим их страху перед нашим праведным возмездием, а затем ударим по следующей цели, и еще, и еще, пока остатки вражеской армии не сбегут от нас на самые нижние уровни этого омерзительного улья.
«И, сделав так, я смогу выставить брата-библиария в истинном свете и доказать, что он не заслужил свою должность», — мысленно добавил чемпион.
Не то чтобы Хастур осуждал Лидоррана за его происхождение или неестественные способности, по крайней мере, так ему хотелось думать. Примарх видит, большинство Имперских Кулаков легко приняли подкрепление от Ультима-основания, а некоторые и сами попытались пересечь Рубикон Примарис, несмотря на риск. Насколько он понял, Лидорран происходил с Терры, хотя и находился несколько тысячелетий в стазисе на Марсе. Что касается неестественных способностей, то они были неизбежным злом — и хорошим преимуществом. Хастур не был настолько упрям, чтобы отрицать это.
Но Имперские Кулаки вели себя на войне определенным образом, и, по мнению Хастура, ни Астер Лидорран, ни его приказы до сих пор этому обычаю не соответствовали.
— Как скажешь, брат-чемпион, — ответил Тренн.
К его чести, если сержант и испытывал какие-либо сомнения относительно миссии, то держал их при себе. Тренн быстро отдал по вокс-каналу отряда несколько распоряжений и ушел влево вместе с одним из братьев, а трое оставшихся штурмовых десантников пошли вправо.
Хастур проследил за их уходом, а затем снова повернулся к украшенной двери. Наверху по маглеву пронесся еще один поезд, и эхо превратило угасающий грохот в настоящую какофонию. У врага было достаточно времени, чтобы увидеть приближение противника, но Хастур и не прятался. Если бы еретики сбежали, он бы просто преследовал их до следующего гнезда. Если они устроили засаду, то он выдержит их сильнейшие удары, а потом раздавит, как насекомых, которыми они и являлись. В любом случае бастион врагов падет — в глазах Хастура это и было победой.
Чемпион Пятой роты преодолел ступеньки за три быстрых шага и двумя руками поднял Плач. Наполненный энергией клинок оставил в двери косой разрез со светящимися расплавленными краями. Огромные куски изысканно украшенного металла с лязгом упали внутрь здания. Хастур шагнул в образовавшуюся щель. Рассеченное пополам лицо резного херувима одним глазом уставилось на него с земли.
Он оказался в зале с высоким потолком. Вокруг стояли задрапированные пыльной тканью мраморные статуи. Пол, расписанный фресками, был изуродован граффити — поверх изображения восседающего на троне Императора аэрозольной краской намалевали огромного змея. Темноту разгонял только льющийся через расколотую дверь свет. Длинная тень чемпиона тянулась до пыльного стола администратора в дальнем конце зала.