— Похвально, но не вижу, чем мне это может быть полезно.
— Мой проповедник дословно передал слова этого человека, брат-библиарий, и я считаю, что в этом разговоре наш враг, возможно, допустил решающую ошибку. Как сообщается, культист произнес слова: «Пойдем со мной к Отцу, потому что в темноглубье ты найдешь свет».
Лидорран непонимающе посмотрел на Ренвика.
— Прошу прощения, брат-библиарий. Конечно, вы не поняли, вы же не из местных.
— Просветите меня, — процедил Лидорран. Он начал терять терпение из-за многословности епископа.
Конечно, конечно. — Ренвик подошел ближе, как будто собираясь раскрыть великую тайну, оглянулся и продолжил: — Темноглубье, брат-библиарий, это местное название Дельвешахта, владений великого клана Дельве.
— Вы утверждаете, что этот загадочный человек мог случайно раскрыть, что Отец обитает в Дельвешахте и, следовательно, что лорд Достос Дельве и его люди — сторонники культа?
Ренвик снова оглянулся и ответил нервным кивком. Лидорран замолк. Сердцебиение епископа было ровным, в его голосе не чувствовалась дрожь фальши. Если сведения были подлинными, то епископ только что передал Лидоррану ключ к победе во всей этой жалкой войне. Тем не менее библиарий уже видел много лжи, тайного инакомыслия и ловушек. Он не собирался верить Ренвику на слово, не попытавшись сначала найти в его речи лживую слабину. С помощью сил варпа Лидорран слегка увеличил впечатление от своего присутствия, начав давить на хрупкое тело епископа своим внешним видом, и бросил на него сердитый взгляд:
— Вы осознаете последствия возможного обмана? — спросил библиарий низким и угрожающим голосом.
— Конечно, милорд, но я верный слуга Императора! — как будто искренне воскликнул Ренвик.
Лидорран почуял запах пота, выступившего на его коже от страха.
— И вы осознаете, что они будут не менее серьезными, если выяснится, что вас используют как невольного носителя лжи и уловок?
Лидорран еще сильнее надавил на епископа и добавил легкую фоновую кинетическую дрожь, которая заставила скрипеть еле видимые экспонаты за стеклами.
Ренвик широко раскрыл глаза, и Лидорран увидел, как он трясется. Епископ выглядел действительно сбитым с толку из-за столь враждебно воспринятой информации.
— Я клянусь своей верой, брат-библиарий! Человек, рассказавший мне это, столь же верен и искренен, как и я. В моих словах нет ни лжи, ни обмана! Если я каким-либо образом разгневал вас, то, пожалуйста, скажите, как я могу искупить этот грех!
Ренвик был сломлен, но явно не из-за тайной вины. Это был обычный, искренний и вполне объяснимый страх. Лидорран понял, что если информация Лотимера и была уловкой, то, должно быть, даже сам епископ не подозревал об этом. Библиарий знал, что такая возможность существует, но, как неоднократно говорил сам Сторн, победа достается смелым, а робкие получают только смерть.
— Мы примем во внимание эти сведения, — сказал Лидорран, уже вводя рунические команды на своем наруче.
Сервочерепа, разведчики авангарда и авгуры орбитального наблюдения скоро обратят свой взор на Дельвешахт. Если там можно будет что-то увидеть, Имперские Кулаки об этом узнают. После этого Лидорран ослабил невидимую хватку вокруг епископа. Тот испустил еле слышимый вздох облегчения. Витрины перестали дрожать, в помещении снова воцарилась тишина.
— Благодарю вас, брат-библиарий. О большем я и не прошу, — дрожащим голосом произнес Ренвик.
Лидорран повернулся, чтобы уйти, но маленький человек взял его за локоть:
— Умоляю, брат-библиарий… Это хороший мир, верный мир. Мы не заслужили участи еретиков. Спасите нас.
Лидорран кивнул, освобождаясь от его руки.
— Спасу, — уходя, бросил он через плечо.
VIII
За все пятнадцать дней с момента высадки на планету Лидорран был во Вратах Меркурио всего несколько раз. Отчасти из-за того, что бремя командования бросало его с одной передовой на другую — большую часть времени он вел штурмовые группы, зачищал сектора, а редкие спокойные моменты посвящал отдыху и медитациям. Но библиарий был честен с собой и понимал, что избегает космопорта еще и из-за неприятных воспоминаний.
Ему и без того приходилось управлять запутанным конфликтом, крепко держа в узде не только своих воинов, но и гайрский конклав, при этом стараясь не напрягать разум и силы псайкера до опасной степени. Лидорран не раз чувствовал, как неприятно извивающиеся зловещие варп-сущности окружают его душу, ожидая из-за завесы малейшей слабости. Доведенный до предела и удерживающий себя от умственного истощения одной лишь силой воли, он понимал, что воспоминания о смерти Тора не помогут ему сохранить самоконтроль.