Наверху черной тенью пронесся корабль, ведя огонь из штурмовых пушек. «Боевой корабль, — подумал Лидорран, поднимаясь на ноги и пытаясь успокоиться. — Но не наш».
Он огляделся, увидев, как плечом к плечу Имперские Кулаки и облаченные в черную броню космодесантники штурмуют наполовину засыпанный вход в рудник, за которым укрылись культисты.
— Караульный капитан Лотар Красный Клык, Караул Смерти, — прорычал Космический Волк что-то вроде приветствия. — Слыхал, у вас тут заражение.
Затем он повернулся ко входу в рудник, направил болтер на отстреливающихся мутантов и ринулся вперед.
АКТ ВТОРОЙ
IX
Магус Джай стояла на металлическом переходе, сжимая перила из матовой стали, и рассматривала прилежно трудящихся внизу собратьев. С неспокойным сердцем она наблюдала, как сектанты снуют туда-сюда по зданию, которое когда-то было хранилищем руды, а теперь служило оружейной палатой культа. Через люк на южной стороне зала вошли неофиты. Каждый нес обернутое в янтарную ткань оружие или часть боевого снаряжения, которым, как они полагали, Благословленные хотели бы владеть. Они сложили их на сдвинутые вместе широкие стальные скамьи, украшенные змеиными глифами и свечами, превратившими простую мебель в оружейную святыню, благословленную Детьми Звезд. Затем торжественная процессия вышла в соседний дверной проем, двинувшись к тайнику с оружием через другие коридоры.
«Они похожи на рабочих насекомых, несущих свой вклад в улей», — подумала Фениция. Этот образ вызвал у нее настоящий ужас, хотя она и не смогла понять, почему. Возможно, из-за присутствия самих Благословленных, которые молча стояли в центре зала и смотрели нечеловеческими глазами на то, как перед ними складывают подношения.
Метаморфы. Благословленные Детьми Звезд. Они несли дары Отца во плоти, выше них стояли лишь чисторожденные отпрыски. Вместо ртов и ноздрей у них были шевелящиеся космы ротовых щупалец, постоянно пробующих воздух, над которыми блестели абсолютно черные глаза. Метаморфы все время шевелились, скрипя толстыми хитиновыми пластинами. У некоторых из них вместо рук выросли клешни, у других — костяные зазубренные лезвия, как у больших опасных насекомых. И все они были горбатые и сильные — даже специально перешитые рабочие комбинезоны едва покрывали их божественные мутации. Джай понимала, как двуличны ее чувства, но она едва выносила близость к Благословленным, даже смотря на них свысока. Она знала, что метаморфы благородны, полностью преданы культу как мыслями, так и деяниями, абсолютно неподкупны и готовы нести стигму даже самых страшных благословений без жалоб. И она видела их в бою, быстрых, смертоносных и применяющих полученные при рождении дары с невероятной эффективностью. Но все же их запах казался магусу неправильным, несмотря на прекрасные ореолы, которые видели ее глаза вокруг их раздутых голов. Из-за одновременного стремления восхищаться и любить этих существ ее отвращение становилось только ярче. И когда Джай приближалась к Благословленным, росла как ее тяга к ним, так и предательский дискомфорт, как будто она решила вкусить горячую и аппетитную еду, а внутри нашла холодную мокрую гниль.
Фениция отбросила в сторону неподобающие мысли — скрип металла подсказал ей о приближении Лора. Она оглянулась и увидела шагавшего к ней примаса, высокого и благородного. Его лицо было лицом честного работника, украшенное благословениями Отца, а цепкий взгляд говорил о безжалостности и властности. Шинель Лора развевалась от быстрых шагов, а тяжелые шахтерские сапоги выбивали по металлической поверхности ровный ритм.
— Сестра по выводку, — сказал он вместо приветствия, останавливаясь рядом и обращая взор на приготовления внизу.
— Брат по выводку, благослови тебя звезды, — ответила Джай, одарив его одновременно теплой и обеспокоенной улыбкой.
— Приготовления почти завершены, — заметил примас.
— Это так.
— Ты их не одобряешь. — Это было скорее утверждением, чем вопросом.
— Я пониманию их необходимость, — осторожно произнесла магус.
— Но не одобряешь, — повторил Лор.
Она не слышала упрека в голосе брата. Он читал ее разум так же, как она его, их связь была почти телепатической.