— Это оружие должно было быть крайней мерой.
— День и ночь они сражались в Дельвешахте, и после боя никто из наших братьев и сестер не остался в живых, — мрачно сказал Лор. — Ловушка должна была разом прикончить половину армии Гайра, но мы не уничтожили даже половину космического десанта. А теперь к ним, похоже, пришло подкрепление.
— И их стратегия в улье Ангеликусе оказалась успешной, несмотря на все наши приготовления. — Фениция не смогла скрыть горечи в голосе. — Мы были так близки, Шарвик. Мы уже сжали руки на их горле, наши оковы начали рваться. А затем явились псы угнетателя.
— И победили нас, начали теснить по всем фронтам. — Лор нахмурил густые брови. — Несмотря на наши попытки рассказать людям правду, народ колеблется. Они напуганы и растеряны.
— Без их сердец и душ нам не увидеть Вознесения. — Что-то дрогнуло в груди Джай при одной мысли о поражении. Как можно вынести мысль о целом мире, обреченном на гибель?
— Мы не можем позволить факелам погаснуть, сестра по выводку. — Лор положил когтистую руку на ее ладонь, сжимающую перила.
— Мы обязаны продолжать. Оружие нужно привести в действие, — согласилась магус. Это прозвучало так, будто она подписывает кому-то смертный приговор. Джай понадеялась, что так оно и есть.
— Верные и еретики падут вместе. Наш голос в конклаве не выживет.
Фениция услышала и сожаление и твердость в голосе примаса.
— Если бы засада удалась… — она не закончила предложение, осознав тщетность слов. Ее братья и сестры служили воле Детей Звезд и неслись по волнам судьбы. Не было времени думать о том, что не произошло. — Если наш голос в конклаве еще жив, он все равно скоро погибнет, — продолжила Джай. — Оружие может оказаться для него милосердием.
— И все же… — На мгновение Лор сильнее сжал руку, а затем отпустил ее ладонь.
Джай ощутила окончательность этого жеста и чувство потери, заключенное в нем, но не испугалась. Вместо этого в ней поднялась яростная убежденность. Ей показалось, что сердце бьется в такт с сердцем Отца. Фениция Джай почувствовала не печаль, но гордость.
— Не плачь по тем, кто рано уходит в свет Вознесения, ведь они вестники благословения, — процитировала она слова Отца. — Для них страдания и труд окончены, и, когда мы придем к Детям Звезд, они будут ждать нас с раскрытыми объятиями и указывать путь к бесконечной свободе.
— Именно так, — скупо улыбнулся Лор.
— Шенн скоро прибудет, — сообщила Джай, почувствовав, что ментальный отпечаток героя-келеморфа стал ближе.
— Значит, пора выполнить поручение Отца, — оживленно сказал Лор. На мгновение он встретился взглядом с Джай, и она увидела, как в глазах примаса отразились ее собственная вера и решимость.
— Как ты проберешься в их цитадель, брат по выводку? — Джай перешла к практическим вопросам. — Согласно донесениям, псы угнетателя охраняют каждый вход, а их сервочерепа прочесывают все переулки и туннели.
— Они охраняют лишь те пути, которые известны правителям, — с мрачным удовольствием сказал Лор. — Среди наших есть туннельщики и вентиляционные рабочие, чей труд много лет оставался незамеченным для так называемых «достойных».
— Их презрение к народу, которым они собираются править, но который они подвели, обернется их гибелью.
— Как желает того Отец.
— Тогда возглавь их и иди с благословением, — тепло сказала она.
Желаю тебе того же, сестра по выводку. — Лор резко повернулся и быстро зашагал прочь.
Джай вернулась к Благословленным, которые теперь выбирали среди подношений оружие.
«Как жуки, ползающие по падали», — подумала Фениция и тут же отругала себя. Они были Благословленными Отцом, и вместе с ее братом по выводку, который будет их возглавлять, и вдохновляющим повстанцев Шенном метаморфы нанесут военной машине угнетателей тяжелейший удар и освободят жителей Гайра от длящегося тысячелетиями рабства и эксплуатации.
«Ради этого можно пожертвовать всем, — напомнила себе Джай, наблюдая, как Лор присоединяется к Благословленным, а из южных дверей появляется Шенн, прижимающий к груди металлический сундук с рунной печатью. — Всем».
— Это граница, которую нельзя переходить! — Голос Лидоррана все еще скрипел из-за пыли рудника, но это не мешало библиарию говорить громко и с чувством. — Мы слуги Империума, элита его армии. Наш долг защищать владения Императора, а не разрушать их!
Он стоял на дорогом ковре в окружении изящных статуй и мебели одного из нижних вестибюлей здания конклава. В этом цивилизованном месте Лидорран сам себе казался лишним: его броню забрызгала кровь и опалил огонь, а культю левой руки прикрывал все еще проходящий настройку аугментический разъем. Потеря Лордаса и многих других собратьев не улучшала его настроения.