— На это нет времени, — сказал он самому себе и огляделся в поисках оружия и брони. — Где мы, брат Идорас? Что происходит?
— В монастырском комплексе на окраине Врат Меркурио. Ксеносы устроили внезапный штурм, пока наши основные силы атакуют улей Кларатос, — ответил Идорас, занимая оборонительную позицию у двери с погнутой хирургической пилой наготове.
Воин не стал мараться об оружие культистов — и был прав. Даже если бы космодесантники смогли орудовать этими относительно небольшими и хрупкими предметами, их духи машин были, несомненно, безнадежно испорчены.
«Лучше взять обычный лом, чем клинок или пистолет, который будет ненавидеть тебя за убийство хозяина», — подумал Хастур.
Эта мысль напомнила ему о собственном мече. Он представил ценное оружие, потерянное среди каменных и металлических обломков, и сердца чемпиона от тревоги забились чаще. Ему снова пришлось заставить себя сосредоточиться.
— Что за атака на Кларатос? — спросил Хастур, перебирая острые хирургические инструменты, лежащие на металлическом подносе рядом с его ложем.
— Ее спланировал Караул Смерти. Почти все наши участвуют в штурме, брат-чемпион. В крепости остались только раненые и минимально необходимый гарнизон.
Вместо следующего вопроса Хастур взялся механической рукой за ножку кровати, вырвав ее с сильным скрежетом. Боль пробежала по зашитому предплечью, но зато у него оказался метровый металлический стержень с расщепленным, но, несомненно, острым концом.
«На гладий, конечно, не похоже», — подумал он, но, повращав оружие, с радостью обнаружил, что аугментика не совсем притупила его навыки фехтовальщика. Пока сойдет.
— Кто за главного? — спросил он.
— Капеллан Сторн остался в улье для защиты губернатора, но после начала атаки пропала связь. На данный момент, брат-чемпион, полагаю, можно сказать, что командуешь ты.
— Великолепно, — кисло произнес Хастур. — В таком случае знаешь ли ты, брат, где хранятся наше оружие и снаряжение?
— В оружейных этажом ниже, брат-чемпион.
— Веди меня.
Хастур бросил последний взгляд на келью и мысленно поблагодарил Дорна за пробуждение в столь нужное время. Можно ли придумать воину более бесславную гибель, чем быть зарубленным в бессознательном состоянии слабыми противниками? У него появилось мрачное предчувствие, что подобная судьба может ждать впереди, но хотя бы сейчас ее удалось избежать.
Двое космодесантников поспешили вниз по коридорам и комнатам. Хастур хромал на механическую ногу и изо всех сил старался не отставать от Идораса. Еще дважды примарис был вынужден использовать хирургическую пилу — один раз, чтобы выбить автомат из рук удивленного культиста, которого они встретили на перекрестке, а второй — чтобы свалить уродливого мутанта, который бросился на него из темного дверного проема. Хастур тоже дрался, и, когда они спустились по лестнице к оружейным залам, импровизированное оружие стало пурпурно-черным от порченой крови ксеносов.
Набравшись силы и уверенности и почти полностью придя в себя, Хастур открыл дверь ногой, сбив застигнутую врасплох культистку на пол. Чемпион сделал стремительный выпад, вонзив металлический штырь в горло второму врагу, который стоял, зевая, над изрешеченными пулями телами нескольких слуг ордена. Вошедший следом Идорас широко замахнулся пилой и вонзил ее в ключицу третьего, наиболее сильно мутировавшего еретика. Раздался ужасный хруст разрубающего плоть и кости металла, мерзкое существо зашипело от боли, а затем взмахнуло изогнутым костяным лезвием. Хастур парировал удар, направив кончик оружия вверх и оставив врага без прикрытия. Затем он развернулся, двигаясь намного быстрее, чем можно было ожидать от такого крупного воина, и с силой ударил культиста локтем в морду. Треснули кости, брызнула кровь. Враг тяжело осел на пол и больше не поднимался. Хастур услышал щелчок справа и, не глядя, бросил стержень, инстинктивно прицелившись. Окровавленный металлический прут, который он вырвал из медицинского ложа, полетел по воздуху, словно огромный дротик, и врезался в торс культистки. Она ударилась спиной о стену, цепляясь за торчащий из груди метр зазубренного металла, затем захлебнулась пурпурной кровью и сползла вниз.
Пока Идорас сторожил дверь, Хастур быстро обыскал келью. Все его тело болело, сердца бились как безумные, и даже дыхание давалось с трудом. Эта стычка потребовала от него невероятных усилий.
«Насколько же сильно я ранен?» — удивился Хастур, но тут же отбросил эту мысль. Сейчас это не имело значения. Он был Имперским Кулаком и будет служить, пока может. А то, что случится дальше, не должно его волновать.