— Какой к черту черед… Я без порток сижу, а вы в кулаки назначаете. И ни самовара у меня нет, ничего…
Пришедший посмотрел на очередного и сказал:
— Да, этот не подойдет… куда ж к черту, у него все портки прогорели.
— Все равно черед должен быть, — сказал русый. — Самовар у Пузыревых возьмешь, а портки полушубком прикроешь, оденешься.
— Да он и полушубок-то такой, что через него только чертям горох сеять.
— Сойдет… Вот моду тоже завели…
— А что? — спросил столяр.
— Да все то же. А им, знать, чтой-то представляться стало: как приедут из города или из волости, так первое дело требуют кулаков, чтобы у них останавливаться. Ну, известное дело, — и самовар подавай, и яйца, и пироги, и лошадей гоняют. Навалились таким манером на троих наших мужиков побогаче, — каждую неделю раза по два прискакивают с бумагами. Ну, мужики, конечно, волком воют. Теперь уж очередь эту кулацкую установили.
— Чтоб по-божески?
— По-божески не по-божески, а ведь они так по одному всю деревню переведут, всех с корнем выведут. А по очереди-то, все бог даст, еще продержимся как-нибудь.
— А главное дело работать не дают. Крышу на сарае железом покрыл, — сейчас к тебе два архангела: «В богатеи, голубчик, записался?»
— Что это по декрету, что ли, так требуется?
— Какой там — по декрету… По декрету все правильно: и работать можешь смело, и даже хозяйство улучшать.
— А может, там один декрет для нас, а другой для них присылают… инкогнито?
— Навряд. А там кто ее знает. Спасибо хоть по будням приезжают, а с нашими бабами прямо горе: она тебе ничего не соображает: разрядятся все, как павы, и ходят. Иная и нацепит-то всего на две копейки с половиной, а издали глядеть — будто у нее золотые прииска открылись.
Из совета вышел какой-то человек и крикнул:
— Эй, куда провожать, сейчас выйдет, избу готовьте.
— Мать честная!.. Пойтить похуже что надеть…
— Ну, Савушка, беги, беги. Сначала сыпь за самоваром, потом яиц и молока у моей старухи возьмешь. Да коленки-то прикрой, черт! а то за сто шагов видно — сверкают. Дать бы ему хоть портки-то надеть.
— Ничего, скорей из кулаков выпишут.
Тот, которого звали Савушкой, сбегал за самоваром и яйцами, потом пошел к совету.
Приезжий, в кожаном картузе, с портфелем, вышел на крыльцо; узнав, что кулак уже дожидается, посмотрел несколько времени на него и сказал про себя:
— Кажись, доехали сукиных детей, дальше уж некуда.