— Нет, конечно, — воевода уже знал, как выкрутиться, чай не первый год при князе, — наказать ты его должон! Только наказаньице, — жарко зашептал он на ухо князю, — так себе придумай, ну там нужник княжий пусть пару седьмиц почистит, либо еще чего! А потом в младшую дружину определи… к такой силушке надобно немного уменья добавить, а там глядишь — новый богатырь в Золотой Палате объявится!
Шаман Горчак сидел над обезображенными остывающими телами соплеменников, небрежно сложенными в груду на заднем дворе княжеского терема. Горчак до сих пор не мог поверить, что погубить лучших воинов хана смог всего лишь один человек! Да даже и не человек, а так сермяга, мужик-лапотный. А ведь и не было у него в руках даже захудалой сабельки, побил всех голыми руками! Прав, тысячу раз прав Толман — с наскоку Русь не взять! Здесь любой мужик сильнее десятка лучших степных бойцов! А богатыри… Обидно одно: призрачный шанс вернуться невредимым — провалился! Некому его теперь прикрыть! Что ж он готов и умереть! Горчак еще раз проверил правильность составленного заклинания, по многолетней привычке вознес хвалу Матери Кобылице, поднялся на дрожащие ноги и, не торопясь, вошел в терем. Теремная стража, стоявшая у ворот, пропустила Горчака без вопросов — они получили от князя соответствующие указания. Шаман медленно поднимался по большой скрипучей лестнице, прошел мимо Серебряной Палаты, откуда доносились веселые крики.
— Жаль, на пащенков сил не останется! — с сожалением вздохнул Горчак. — Этих тоже не мешало бы утихомирить! Если хватит сил — и эти навечно лягут!
Наконец шаман подошел к воротам Золотой Палаты. Тут сейчас лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших, стальной заслон Киева от степи — богатыри. Правда и здесь не вся сила Руси — некоторые уже несутся на встречу своей гибели, приготовленной искусными в колдовстве цареградскими магами. А он, Горчак, должен упокоить навсегда оставшихся в городе богатырей, пускай и ценой собственной гибели. Шаман постоял мгновение перед воротами, сосредоточился. Ошибки быть не должно. Затем толкнул тяжелую створку и вошел в палату к пирующим русским витязям. Золотая Палата показалась шаману огромной. У дверей Горчак столкнулся со смоловаром, что недавно перебил всех его попутчиков. Взгляды повернувшихся к нему богатырей давили, Горчак чувствовал, что все присутствующие настроены против него. Стараясь не поддаваться панике, шаман неторопливо пересек Золотую Палату и остановился напротив княжеского кресла, стоявшего на возвышении. Сидевший на княжьем столе человек, любезно улыбнулся, но Горчаку показалось, что он ощерился волчьим оскалом.
— Мне нужен князь Владимир! — хрипло выкрикнул шаман.
Ему ответил воевода Претич, предварительно переглянувшись с князем:
— Может быть, тебе нужен Великий Князь Владимир?
— Пусть будет, хоть повелителем поднебесья, — заносчиво крикнул Горчак, — но он нужен мне здесь и сейчас!
— Что нужно тебе от князя? — не обращая внимания на поднявшийся в палате гул, продолжал Претич.
— Справедливости! — потрясая кулаками, воскликнул Горчак.
— Справедливости? — удивился Претич. — А разве ты её не получил?
— Этот человек, — шаман указал подрагивающим пальцем на смоловара, — убил посла и его охрану! Я требую, чтобы его наказали! Наказали немедля! Мне нужна его голова!
Горчак в гневе картинно топнул ногой, однако эффект оказался противоположным ожидаемому — Золотая Палата взорвалась смехом.
— Нет, вы посмотрите на него, — заливался тоненьким смехом Фарлаф, — он еще и ножками сучить умеет!
— Требует он, — рявкнул нелюдимый Волох, — на кол его! Чтоб в следующий раз нашего мужика за версту объезжали!
Богатыри бушевали, требуя вместо смоловара распнуть шамана. Со своего места поднялся Владимир, поднял руку, призывая к молчанию. В палате мгновенно установилась гробовая тишина.
— Ты и вправду думаешь, что я должен отдать смоловара тебе на растерзание? После всего того, что случилось?
Горчак кивнул.
— Ты ошибаешься! Смоловар Возгривый будет наказан, но его головы ты не получишь! Ты вообще ничего не получишь! С теми, кто ведет себя в чужом доме, словно в собственном клозете, у нас разговор короткий: на кол или голову с плеч! Ты можешь отправляться домой, тебя не тронут! Но передай своему кагану, что если он еще раз пришлет с посольством подобных хамов…
Горчак не слушал, его губы плели нити сложного заклинания, пальцы рук, скрытые от чужих взоров широкими рукавами, складывались в страшные руны давно забытого языка.