— Можно тебя на пару слов? — спросил воеводу Чупрак.
— Да так говори — у меня от Белояна секретов нету!
Чупрак прошел внутрь, с опаской покосившись на крепкие медвежьи клыки верховного, и остановился напротив воеводы. Затем обнажил свою кривую саблю и протянул её Волчьему Хвосту рукоятью вперед.
— Руби меня! — воскликнул он, склоняя перед воеводой голову.
— Ты чего, паря, белены объелся? — опешил Волчий Хвост. — Белоян, чего он несет? Может, приболел? — воевода с надеждой взглянул на волхва.
— Да нет, здоров он! — возразил Белоян, пристально посмотрев на печенега. — Я это чую! Не идет от него болезный запах…
— Может он голову…
— И с головой у него все в порядке! — разозлился волхв. — Ты парня сначала выслушай!
— Ну, чего там у тебя? — немного растерянно спросил воевода.
— Я знал о нападении шамана, — тихо прошептал Чупрак. — Мало того, меня специально послали в Киев заранее…
— Ты?! Ты?! — в приступе гнева заорал воевода, вскакивая на ноги.
Он был готов голыми руками разорвать печенега. В глазах у Хвоста потемнело, и он вновь рухнул на лавку.
— Тихо! — прикрикнул на него волхв. — После моего зелья, спокойствие надобно! Сиди и не дергайся! Парень сам к тебе пришел! Значит, есть, что сказать! Не перебивай!
Чупрак с благодарностью взглянул в маленькие медвежьи глазки Белояна.
— Я… я… прости меня, воевода! Если хочешь — руби мою дурную голову!
— А чего это ты вдруг хана своего предать решил? Али не ценил он славного парня Чупрака?
— Ценил! Он послал лучшего!
— А ты его значит…
— Да помолчи ты! — вновь не выдержал Белоян, вздыбив шерсть на загривке.
— Молчу, молчу! — поднял руки воевода. — Только не рычи, а то меня так и подмывает тебя на рогатину поднять!
Волхв глухо рыкнул, игнорируя бородатые шуточки Волчьего Хвоста. За долгие годы общения он давно успел к ним притерпеться.
— Рассказывай парень!
— Моя мать родом из Чернигова, рабыня, наложница моего отца…
— Вот почему ты так по-нашему так хорошо болтаешь! — возбужденно хлопнул себя по ляжкам воевода, вновь перебивая печенега. — Мать научила?
— Да замолчишь ты, наконец? — вновь недовольно заревел Белоян. — Я тебе рот заткну!
— Все! Все! Это твое зелье так язык развязывает! — оправдывался Волчий Хвост.
— В следующий раз лечить не буду! — ворчал волхв. — Давай, продолжай парень!
— Отец меня никогда не любил, мать бил частенько. Я его боялся, боготворил и ненавидел одновременно. Я рос крепким и высоким — я был выше сверстников, сильнее…
— Наша кровь! — довольно воскликнул Белоян. — Она везде дорогу найдет!
Теперь на Белояна недовольно взглянул воевода. Волхв стушевался и замолчал. А Чупрак тем временем продолжал:
… за что они меня не любили, даже родные братья! Били скопом, правда, я им этого никогда не спускал, если их не больше трех было… Всегда я один, никогда мне никто руку помощи не протягивал. Даже когда я стал лучшим нукером хана, мне больше завидовали, чем уважали! А тебе, воевода я благодарен — первый раз кто-то за меня вступился! А ведь я тебя об этом даже не просил! Кров свой со мной разделил! Поэтому я решил тебя вчера напоить, травки у меня были сонные — шаман перед отъездом дал, на всякий случай. Я тебя спасти решил, чтобы Горчак, шаман, что в Золотой Палате шороху навел, тебя не…
— От спасибо, заступничек! — едко сказал воевода, пряча наворачивающие на глаза слезы. — А остальных, значит, в расход определил?
Печенег продолжал, не слушая воеводу:
…но ты крепок оказался — все зелье на тебя извел, пришлось пивом, брагой да хмельным медом наверстывать! А ты только на моем бурдюке с кумысом сломался! Ты великий батыр, Волчий Хвост! Среди моих соплеменников таких нет!
— Погоди, — самодовольно произнес воевода, — годик другой на Руси поживешь, будешь батыром не хуже моего!
— Я тоже порядком набрался, — сознался Чупрак, — хоть и вылил добрую половину выпивки на землю…
При этих словах воевода недовольно поморщился:
— Эх, добро только зря перевел…
— Я проспал и явился только в самом конце, шаман уже упокоил всю палату…
Волчий Хвост в ярости скрипнул зубами, но сидевший рядом волхв, положил свою мощную руку на его плечо.
— Шаман заканчивал плести заклинания, еще чуть-чуть и все богатыри отправятся к праотцам… но за спиной шамана возник человек — я его раньше не видел. Простолюдин. Он размозжил голову Горчаку — тот не успел… Я легко мог убить этого простолюдина, но не сделал этого… рука не поднялась! Хотя я должен был сделать это… должен! Я был обязан защитить шамана, но я позволил его убить! Я сбежал из Золотой Палаты, сел на коня… Мне нужно было доложить обо всем случившемся хану, но я не смог уехать — что-то держало меня в Киеве! Хан до сих пор не знает, сумел шаман погубить богатырей или нет!