— Стой! — Морозко прислушался. — Мне кажется, где-то лошадь заржала!
— Да ну, — махнул рукой Кожемяка, — откуда здесь лошади?
— Ну, медведей откуда-то Ангброда таскала?
— То медведи, а то — лошади! — не сдавался Кожемяка.
Где-то недалеко вновь раздалось конское ржание.
— Слышал?
— Слышал, точно ржет, — согласился Никита. — Пойдем, поглядим?
— Пойдем. Только ты не высовывайся, — предупредил Морозко, — мало ли чего! Для начала незаметно из кустов поглядим.
Осторожно ступая, они пошли на звук конского ржания. По мере приближения становилось ясно — через лес ломится большой отряд. Стараясь остаться незамеченными, друзья хорошо осмотрели его из прикрытия. В отряде было человек двадцать — тридцать. Предводитель в потускневшем медном шлеме с большим гребнем ехал впереди отряда на белом коне. За ним следовали воины в коротких юбках и таких же позеленевших от времени шлемах. Мечи воинов также были медными.
— Фервидий, — воскликнул вдруг один из бойцов, — доколе мы будем бродить по этому проклятому варварскому лесу?
— Такова воля богов! — не оборачиваясь, ответил предводитель. — Возможно — вечность!
— Чем, чем мы прогневили их? — зароптали воины.
Но предводитель не ответил.
— Вперед! — пришпорил он жеребца. — Или мы не мужчины?
— Это же ромеи! — пораженно прошептал Кожемяка. — Откуда они здесь?
— И почему мы понимаем их? — удивился Морозко.
— А потому, — произнес дребезжащий голос за их спиной, — в этом лесу всякая тварь понимает друг друга!
Друзья испуганно обернулись. Возле них, нагруженный вязанкой сушняка, стоял, опираясь на кривую суковатую палку, сгорбленный бородатый старик.
— Исполать тебе, старче! — не растерялся Морозко. — Ну и напугал же ты нас!
— Да я гляжу, на пугливых вы не похожи! — хитро прищурился старик, тряхнув бородой забитой сосновыми иголками. — Вот и решил разъяснить вам, что к чему. А что ромеи здесь бродят — не беда, они почитай уж боле тыщи годов здесь круги нарезают. К этому лесу незримой пуповиной приросли — до скончания мира им тут ходить положено.
— Кем положено? — спросил Кожемяка.
— Да я уж и не упомню, — отмахнулся старик, — дела давние! А вот вы чего здесь потеряли?
— Нам к Велесу нужно! — не таясь, ответил Кожемяка.
— Прямо к самому Велесу, — не поверил старик. — А вы то ему нужны?
— Да он о нас, в общем-то, и не знает, — смутился Никита. — Только нам его помощь очень нужна!
— А вы думаете, что он вам вот так возьмет и поможет? За просто так?
— Как это за просто так? — возмутился Кожемяка. — Мы с батей ему постоянно требы приносим! И по праздникам и по будням! А недавеча на Подоле ему столб обновили, так что сейчас он побогаче самого Перунова столба на горе!
— Ну не знаю, — развел руками старик, — лучше вы мне, братцы, помогите дровишки до дому донести. А то дорога дальняя — притомился я!
— А чего это ты, дед, дрова на себе через весь лес таскаешь? — удивился Никита. — Возле дома нарубить не мог?
— Так лес этот заповедный, — старичок скорчил кислую физиономию, — запрещает Велес в нем дрова рубить! Вот и приходиться таскать незнамо откуда! А я стар уж для таких подвигов.
— Поможем, старику, а, Никита?
Морозко сдернул с немощных плеч вязанку и закинул за спину. Старик вздохнул с облегчением, распрямляя сгорбленную спину.
— Поможем, — согласился Кожемяка. — А ты, дед, знаешь, где чертоги Влесовы?
— Бывал пару раз, только не каждому они открываются!
— Проведешь? В долгу не останемся! — заверил Кожемяка.
— Проведу, — хитро ответил старик, — только вязаночку до дому донесите! А то далеко мне идти! Ох, далеко!
Парни переглянулись:
— Взялся за гуж, — сказал Никита, — тащи и молчи!
— Вот и ладненько, — потер старичок ладошки. — А нет ли у вас, ребятки, чего-нибудь перекусить? С утра маковой росинки во рту не было!
— Только мяса немного, — развел руками Никита, — и то Ангброда не доела! Если не побрезуешь…
— Великанша что ли? — спросил старик. — А как она самих-то вас не съела? Очень она человеческое мясцо уважает.
— Да мы у нее теперь в сынах молочных ходим! — гордо сказал Никита.
Старик удивленно приподнял одну бровь:
— Обхитрили старуху?
— Был дело, — согласился Кожемяка.
— Молодцы! — воскликнул старик, разворачивая тряпицу с завернутым в нее куском медвежатины.
Старик поднес мясо ко рту, но откусывать не стал — принюхался.
— Как посмели, — вдруг громыхнул он, — охотиться в заповедном лесу?!!!