— Не дай пропасть дитятку! Возьми что хочешь, но только помоги! Я знаю, ты можешь!
Старик попытался поднять женщину с колен, но та, обхватив его за ноги, прижалась к босым ногам волхва всем телом, продолжала выть, словно раненая волчица:
— Это я во всём виновата! Я! Не думала я, что так выйдет! Услышал он меня, забрал самое дорогое — дитя забрал!
Наконец Силивёрст, утомившись поднимать бабу с колен, гаркнул во весь голос:
— Тихо! Уймись, окаянная!
Баба от неожиданности притихла, продолжая лишь всхлипывать. С помощью Морозки Силивёрст поднял её с колен и, держа под руки, отвел в избу. Пока старик шептал ей что-то успокаивающее, Морозко залез в погреб и зачерпнул ковш холодного квасу. Только сделав несколько глотков, селянка смогла немного успокоиться и объяснить в чём дело.
— Веркой меня кличут, — утирая рукавом слезы, сказала она, — ты, старче, может, помнишь меня, я у тебя всегда всякие травки лечебные брала.
— Помню, — ответил Силиверст, — у тебя дитя малое есть. Ты вчера ему настойку от поноса брала.
— Да, брала, — женщина опять зарыдала на стариковой груди.
Слёзы текли у неё по щекам, щедро орошая белоснежную бороду Силивёрста
— Тихо, голуба. Успокойся!
Старик погладил Веру по растрёпанным волосам, словно малого ребёнка.
— Морозко, — обратился волхв к парю, — принеси еще квасу. — Рассказывай, родная: я так понял, с дитём что-то приключилось? Если заболел ребёночек, не боись — вылечим!
— Не-а-а, — ревела баба, — не заболел! Это я всё, дура, сама его лешаку отдала-а-а!
— Как так — отдала? — удивился Силивёрст.
— А так!
Верка отёрла рукавом слёзы и продолжила:
— Муж у меня в прошлым годе сгинул — на охоту ушёл и не вернулся! Одна я средь мужниной родни осталася, вроде и сродственники, а как чужие. Тяжко мне с дитём. А тут Борька, сынишка мой, — пояснила она — приболел. И ревёт и ревёт. Измотал меня всю! И настойки я у тебя взяла, но не помогла она!
— А ты хотела, чтоб она сразу помогла, что ли? Сразу даже кошки не родятся, а тут понос! Ну, ладно, дальше то что?
Шмыгая носом, Верка продолжила:
— К вечеру свёкор со свекровкой на меня насели: " Успокаивай своего пащенка, а то из дому вместе с ним выкинем!". Тут я не сдержалась и в сердцах крикнула на Борьку: " Моченьки моей больше нет, да чтоб тебя оглашенного Лешак унес!". Вдруг в избе открылась дверь и налетевший ветер загасил лучину. Темно на дворе было. Пахнуло сыростью и прелыми листьями. Дверь с треском захлопнулась, и наступила мёртвая тишина. Кинулась я к Борькиной люльке, а там… — женщина опять зашлась в безудержном плаче. — Там горсть перепрелых прошлогодних листьев и сыночка моего н — е-е-ет!
— Да, — Силивёрст почесал мозолистой рукой затылок, — вот так дела. Морозко, неси сюда ковшик с квасом!
Старик достал с полки сосуд и чего-то добавил в квас. Морозко принюхался:
— Валериана?
— Да, — ответил волхв, перемешивая содержимое ковша, — и не только. Там и мята, и сон- трава. Пусть она успокоится, поспит. А мы с тобой подумаем, как горю помочь.
Старик протянул ковш Верке:
— На, голуба, выпей! Полегчает. И домой иди, а мы с внучком тебе поможем!
Верка вновь бухнулась старику в ноги:
— Спаситель! Работать на тебя до конца дней своих буду-у-у!!!
Он заставил бабу выпить квасу с подмешанным в него зельем. Затем проводил Верку до порога.
— Ступай, родная, а нам еще подумать надобно.
Как только Верка ушла, Силивёрст, повернувшись к Морозке, спросил:
— Ну, внучок, чего ты про леших знаешь? Проверим, внимательно ты меня слушал, али нет.
— Лешие — это низшие духи, как домовые, водяные, полевики, и прочая мелочь, — бодро начал перечислять Морозко. — Силами далеко уступают богам. Однако являются сущностями волшебными, и недооценивать их не стоит. В лесу лешему подчиняются всё: растения, звери, птицы. Лешак по праву хозяин леса. Немногим смертным доводилось встречаться с лешим лицом к лицу. Потому как облик его изменчив. Леший может быть высоким, как столетний дуб, и выглядеть точь-в-точь как старое дерево. Может быть маленьким, как белка, может явиться в виде старика с куцей бородёнкой цвета зелёной плесени или мха. Если явиться он в виде человека, то одето всё на нем будет наперекосяк: левый сапог на правой ноге, правый на левой, полы кафтана или полушубка заправлены не как у всех слева направо, а наоборот. Любимая его забава — людей запутывать, с дороги сбивать. Не любит он охотников и лесорубов, ибо он и лес — одно неразрывное целое. Причиняя вред лесу, наносишь вред и самому лешему.