Воевода махнул рукой:
— К делу давай!
— Печенеги! — выдохнул Быстрюк.
— Это я уже знаю! Дым видел! — усмехнулся Волчий Хвост. — Точно Чупрак сказал, и пяти дней не прошло!
Быстрюк удивленно приподнял одну бровь — бормочущий сам с собой воевода показался ему странным.
— Помощь нужна! Наши долго не продержатся — печенегов тьма, сосчитать невозможно! — после секундного замешательства продолжил дружинник. — Воевода срочно докладай князю — пусть пару — тройку богатырей пришлет!
— Ты что, учить меня вздумал! — грозно шевельнул усами Волчий Хвост. — Что и кому докладать я и сам прекрасно знаю! Сколько человек на заставе?
— Двадцать! — гаркнул Быстрюк, вытягиваясь в струнку. — Нет, девятнадцать я то уехал…
— Почему так мало? — изумился воевода. — На заставе Кочерги должно быть три десятка дружинников!
— Сам кочерга второго дня за провизией уехал! До сих пор не воротился! В сопровождение обоза он забрал десять человек! — отрапортовал Быстрюк.
— Плохо! — выругался воевода. — На богатырей надежды нет… Чувствую скоро печенеги будут у нас под стенами! Вся наша первая линия обороны рухнет…
— Что мне сообщить на заставе? — спросил дружинник.
— Помощи не ждите, — решительно сказал воевода. — Стойте, сколько можете, а затем отступайте!
— Как же это? — опешил Быстрюк. — А богатыри? Если троих не можете, дайте хотя бы одного Илью из Карачарова. Вместе мы сдюжим…
— Не осталось больше в Киеве богатырей… И один Перун знает, когда еще соберется Золота Палата во всей красе! Да, — Волчий Хвост собрался с силами, негоже падать духом перед подчиненными, — приказ следующий — выжить! Заставу пусть бросят — она большой погоды сейчас не сделает, а нас каждый человек на счету! Так и передай сотнику Кочерге… или тому, кто его замещает! Отправляйся! Приготовьте ему свежих коней! — распорядился воевода. — И да поможет вам Перун!
Печенеги волнами накатывались из-за горизонта. Волны ударялись о первую линию укреплений — большой глубокий ров, в дно которого были вбиты заостренные колья, и откатывались назад, растягиваясь вдоль линии обороны. Десятник Сологуб кисло наблюдал за действиями противника с высокой стены. После того, как печенеги начали напротив ворот заставы бросать в ров мешки с землей, десятник понял, что их дела плохи. Все это поняли, но никто не подал вида.
— Лучники! Товсь! — выкрикнул Сологуб. — Постарайтесь, парни, чтобы побольше этих собак осталось лежать под нашими стенами!
Скрипнули тяжелые пластинчатые луки — десяток печенегов легло у края рва. В ответ печенеги осыпали заставу мириадами стрелами. Но легкие печенежские стрелы не долетали до цели — степные жиденькие луки не шли ни в какое сравнение с мощным оружием дружинников.
— Молодцы! — похвалил подчиненных Сологуб. — Ну-ка еще раз!
Но лучники не нуждались в понуканиях десятника, они выпускали стрелы одну за другой. Кочевники падали, оставшиеся в живых начали сбрасывать их тела в ров.
— От ядрена кочерыжка! — выругался десятник. — А ведь мы, братцы, им помогает! Так, глядишь, они ров трупами закидают и до нас доберутся! Эх, живем один только раз — поливай их, ребята!
Лучники разили без промаха, печенеги падали, ров постепенно заполнялся. Наконец степняки сумели перебраться на другую сторону рва. Тоненьким ручейком они перебирались по телам падших и с визгом кидались на стены заставы. Десятник поплевал на руки и достал из ременной петли внушительный топор.
— Эх, разомнемся, хлопцы! — крикнул Сологуб, истово махая тяжелым орудием. — Лучники продолжайте! Остальные на стену! Чтобы ни одна собака не пролезла!
Печенеги раскручивали арканы, стараясь зацепиться на стенах. Стоявшие на земле печенеги прикрывали стрелами ползущих на стены — теперь их слабенькие луки прекрасно справлялись с расстоянием. Дружинником приходилось туго — стрелы печенегов нет-нет да цепляли кого-нибудь из защитников заставы. Зазевавшийся Колобок получил стрелу в глаз, а кинувшийся ему на выручку Рябой был вмиг утыкан стрелами словно еж. Скинув очередного противника, Сологуб огляделся: полегли уже шестеро, а остальные продолжают с остервенением защищаться. Бой плавно перетек за стены крепости. Лучники давно перестали стрелять и взялись за мечи и топоры. Печенегов на стенах становиться все больше и больше. Один за другим падают защитники. Последним, что увидел десятник, перед тем как мир для него перевернулся и померк, была ликующая рожей печенега, держащего на вытянутой руке отрубленную голову дружинника Картана. Через мгновение отрубленной головой Сологуба потрясал другой удачливый сын степей.