Всё это Морозко оттарабанил на одном дыхании, затем, переведя дух, спросил:
— Дед, как ему вред-то причинить, я не знаю, — ты об этом ни разу не рассказывал! Не будем же мы весь лес вырубать?
— Да, — Силивёрст прошёлся по горнице, — силой мы его не возьмем. Хитростью надо! Попробуем его напугать!
— Ага, — Морозко ухмыльнулся, — он сам кого хошь напугает!
— Ну, это мы еще посмотрим!
Старик залез на полати и стал вытаскивать мох, которым законопачивал щели в избе.
— Есть тут у меня штучка одна…
Кряхтя, старик слез со скамейки и показал раскрытую ладонь. На ладони старика лежала булатная чешуйка, от которой шла неведомая губительная сила. Морозку неожиданно прохватил озноб. От безотчетного страха его пробил пот, а по телу побежали крупные мурашки. Неведомая сила чешуйки обжигала парня словно огонь.
— Ага, — старый волхв был доволен, — эта пластинка от доспехов Сварожича — огня. Случайно она мне в руки попала. Как — о том после поведаю. Сейчас у нас другая задача — лешего отыскать!
Старик снял шнурок с оберегами, нанизал на него волшебную пластику и опять надел его на шею.
— Собирай, Морозко, харч в дорогу. Выйдем сегодня!
Лес встретил путников весёлым птичьим щебетанием и зеленью всевозможных сортов и оттенков. Весна полноправной хозяйкой вступила в свои права, потеснив угрюмую Зиму дальше на север. Двое путников: молодой, легкий на ногу парень и старик, опирающийся на резной посох, шли по лесу, стараясь обходить подсыхающие лужи и грязь. Солнце клонилось к земле. Лес наполнялся сумраком, густел, перебираться сквозь переплетение кустов и корней становилось тяжело. Морозко перепрыгнул через очередную валежину и остановился.
— Дед, а мы уже были здесь! Я в прошлый раз, когда через это бревно перескакивал, на сучок наткнулся, клок шерсти из душегрейки выдернул!
Парень, раскрыв ладонь, показал старику пук шерсти.
— Значит верно идем, раз леший проказить начал! Вот хитрая бестия — надеется, что в сумерках не поймём, что по кругу ходим. Давай-ка Морозко сапоги скидай. Одевайся как Лешак- левый сапог на правую ногу, правый — на левую. Хоть и неудобно, зато хозяин лесной с пути сбить не сможет. Полы душегрейки запахни на другую сторону. Вот так-то лучше!
Старик сел на поваленную сосну и тоже стал переобуваться. Тем временем в лесу окончательно стемнело.
— Дед, как в темноте пойдем? — спросил Морозко. — Может, здесь переночуем?
— Нет, Морозко, раз Лешак с пути сбивать начал — он где-то рядом. С утра нам опять по лесу бегать придётся, пока с ним встретимся. А от нечисти лесной как-нибудь отобьёмся. Ну, тронулись!
Спотыкаясь, путники побрели дальше. Время блужданий впотьмах неожиданно принесло свои плоды — на небольшой полянке путники наткнулись на старенькую избушку, освещенную лунным светом. Избушка была чуть больше собачьей конуры. На пороге сидел бородатый маленький старичок. Из-за приоткрытой дверцы сочился на улицу тусклый свет — лица сидевшего не было видно. Морозко первым выбрался из леса на поляну, подошёл к старичку и, поклонившись, сказал:
— Исполать тебе, дедушка!
— Гой еси, добрый молодец! — проскрипел старичок.
Подоспевший Силивёрст, тоже поклонился:
— Дозволь спросить тебя старче…
Старичок проскрипел недовольно:
— Чего уж там, спрашивай.
— Почему это у тебя одето всё шиворот-навыворот? Не ты ли этого леса Хозяин?
— Узнал ты меня, старик, — согласился Леший. — Думал я, что в темноте не разглядишь! Разглядел. Зачем пожаловали? — в голосе лешего сквозила неприкрытая злоба. — Лучше топайте отседова, покуда я не осерчал!
— Да разве так гостей принимают? — резко осадил Силивёрст лешего. — К тебе не побирушки какие-нибудь пришли, а волхвы!
— Ой, ща животик надорву! Волхвы! Мне все едино — я здесь хозяин!
Старичок резко поднялся на ноги и стал стремительно меняться. Подобно дереву его тело оделось корой, руки превратились в огромные узловатые ветви. Морозко не успел глазом моргнуть, как макушка лешего сравнялась с вершиной самого высокого дерева.
— Кто вы передо мной? — пророкотал леший, поглядывая на гостей с высоты.