— Вот это я понимаю, — радостно воскликнул Дунай, непроизвольно сглатывая слюну, — вот это колдовство! Ну, дед, удружил!
— Кушайте, гости дорогие! Соскучился я по людям! Вы уйдете — а я останусь, — горестно вздохнул Либерий.
— Так пойдем с нами! — предложил Добрыня. — Мы же сюда зайти смогли…
— А вот сможете ли выйти?
Дунай опрометью побежал вниз по лестнице.
— Тута дверка — никуда не делась! — донесся снизу его голос.
— Значит для вас она открыта, а для меня — нет выхода! — пояснил старец. — Сколько раз я смотрел на дверь с лестницы, но стоит мне приблизиться к ней — она тут же исчезает! Все дело в чаше! Она не хочет меня отпускать! Я узник этой башни на веки вечные!
Старик вцепился скрюченными пальцами в бороду.
— А если чашу вынести из башни? — спросил Добрыня.
— Как? После моего опрометчивого желания она не дается в руки!
Добрыня решительно шагнул к окну. Молчаливый страж вновь открыл глаза и вытянул вперед руку.
— Стой! Тебе не пройти!
— Но мне нужна чаша! — твердо ответил бывшему князю Добрыня.
— С какой целью? — вопросил его один из волхвов.
— Я отвезу её в Киев — пускай она послужит земле Русской.
Лицо Таргана дрогнуло — хранитель чаши что-то мучительно вспоминал.
— Ты можешь взять её! — наконец произнес он. — Но прежде, чем что-нибудь пожелать — хорошенько подумай!
Стражи превратились в голубоватую дымку, которая тонкой струйкой всосалась в чашу. Подойдя к хрустальному постаменту, Добрыня взял чашу и засунул её в дорожный мешок.
Глава 14
Невесть откуда налетевший мелкий дождик так и не смог охладить разгоряченные тела. Но он все-таки принёс небольшое облегчение. Дунай сорвал с головы шлем, перевернул, подставляя его под жиденькие струйки. Набрав немного дождевой воды, он с наслаждением вылил её себе на голову. Веси и селища на пути богатырей попадались все чаще и чаще, что говорило о приближении большого города.
— Скоро Ворута, — словно услышав мысли Добрыни, произнес Дунай. — Давненько я не был здесь!
Добрыня с интересом осматривал все вокруг. Он бывал в разных странах, и много чего повидал, но в Литве бывать не приходилось.
— А ведь люди везде одинаковые живут! — вдруг подумалось ему. — По разному одеваются, говорят на разных языках, но суть одна… готовы перегрызть друг другу глотку за самую малость. Таким уж создал их бессмертный Род, и зачем только это понадобилось старику?
— Смотри! — оторвал Добрыню от таких необычных для богатыря дум Дунай. — Город уже видно! Прибыли, слава Богам!
— Ну ничего себе! — удивленно присвистнул Добрыня, оглядывая городские стены.
Ворута, по сравнению с Киевом, был маленьким городком. Но это не мешало ему огородиться от мира каменной стеной, в то время киевские стены были в основном из дерева.
— Да, этот городок с наскоку не возьмешь! — задумчиво проговорил Добрыня.
— Так мы ж сюда не за этим! — удивился Дунай.
— Это так, — как бы между прочим откликнулся Добрыня, — на будущее пригодиться.
Широкий, мощенный брусчаткой, двор короля Турберна встретил путников неприветливо: на мокрых после дождя камнях Снежок поскользнулся. Копыто застряло в выбоине. Добрыня спешно спрыгнул с коня и осмотрел ногу. К облегчению богатыря все обошлось.
— Не к добру это! — огорчился Дунай.
— Да все нормально! — оборвал причитания спутника Добрыня.
Тут к ним подскочил бойкий светловолосый мальчуган. Дунай кивнул ему. Парнишка затараторил что-то по-своему, Дунай ответил. Затем спрыгнул с коня и бросил повод пареньку.
— Смотри, — предупредил Дунай паренька, — чтоб накормил самым отборным зерном!
Добрыня, передавая повод в руки мальчишке, попросил Дуная:
— Скажи ему, чтобы ихний лошадник ногу Снежка осмотрел! Мало ли что!
Дунай перевел, парнишка кивнул и увел богатырских коней в конюшню.
— Ты поглянь, Зубан, — услышали богатыри насмешливый голос, — кого к нам с дождичком занесло!
Двое стражей на княжьем крыльце весело скалились. Тот, который и был по-видимому Зубаном, расплылся в довольной улыбке, сверкнув большими лошадиными зубами:
— Тю, да это ж Дунай! Здорово, бродяга!
— Ну, как вы тут без меня? — улыбнулся в ответ Дунай, пожимая стражам руки.