Не без опаски я пересекла мост через железнодорожную ветвь возле станции Игрень, особо поглядывая по бокам: не появится ли откуда–нибудь петляющий белый «хаммер». Но проехать так, чтобы возникнуть впереди меня, ему никак не удалось бы, если б и захотел.
На выезде из города я увидела заправку и свернула туда. Мы с мужем часто тут обслуживались. Солнышко еле вылезло из–за облаков и уже скупо освещало верхушки деревьев, и те, словно приветственными лентами, размахивали небывало длинными тенями по все еще пустынным улицам. Нет, меня обогнало несколько старых машин, спешащих в этот конец города на дачи, да парочку таких же драчек обогнала я. Но это так, стаффаж в утреннем пейзаже, не более того. Как всегда, мою машину окружили местные собачки и начали попрошайничать. Я решила никуда не спешить, а насладиться жизнью, тем более что запросы мои были более чем скромны и уж точно непонятны современной молодежи. Я, например, хотела полюбоваться этими симпатичными дворнягами, поудивляться их понятливости, проницательности, насмотреться на их актерство. Песики, те держались в стороне и были сдержаннее, не роняли достоинства, хотя и строили мне глазки напропалую. А особи нежного пола подлизывались, как дети. Одна даже сообразила встать на задние лапы и заглянуть ко мне в кабину, а другая попробовала открыть лапкой дверь. Я, как говорил доктор Ватсон мистеру Шерлоку Холмсу, дрогнула и разделила между ними лакомства, которые везла маминому песику, изрядно урезав его паек. Ладно, не обеднеет.
Неизвестно сколько бы я еще там стояла, но вот очередное облако темнотой накрыло землю и я, принимая сдачу от оператора заправочной установки, озабоченно глянула на дорогу, показалось, что вот–вот брызнет дождь и моя и без того по окна забрызганная машина окончательно потеряет вид.
— У вас совсем забрызганы номера, — сказал парень, вливавший мне в бак горючее, уловив мою озабоченность. — Протереть?
— Не стоит, мне рядом, да и дождь надвигается.
— Как знаете, — вяло произнес он и отошел в сторону.
Вместо дождя я увидела на дороге бледной нечистью промелькнувшего «хаммера». Со стороны он показался мне похожим на беляка, с прижатыми ушками убегающего от погони, так тихо и стремительно перемещался. Привычное дело, подумала я, вот и наш эскорт не замедлил появиться, по недавно заведенной привычке послонявшись где–то.
Еще несколько машин, обдав меня выхлопными газами дешевого бензина, завернули в свои дачные дворики, и город кончился. Я выехала на длинный участок дороги, по дуге огибающий ряд балок с крутыми, поросшими дерезой склонами. Справа замелькали плантации низеньких кленов, берез, рябин и других деревьев, стройными рядами уходящих к горизонту, — дендрологический питомник. Их кроны были чистыми, лишь слегка кудрявились зарождающейся листвой. Мне стало невероятно приятно, как будто я увидела осчастливленного после долгих страданий младенца. В самом деле, было чему радоваться, ведь напротив питомника располагалась городская свалка, и долгие годы ветви этих бедных саженцев были забиты целлофановыми кульками и даже пластиковыми бутылками. По–моему, деревья тогда даже не росли.
Свалка еще давала о себе знать: кое–где дымилась кострами бродяжек, издавала скверные запахи, да и мусорить окрест продолжала залежалым хламом, поднятым баграми и клюками искателей счастья. Со свалки то и дело какие–то люди выкатывали ручные тачки. То ли это были местные жители, свозящие сюда бытовые отходы, то ли, наоборот, собиратели металла и макулатуры вывозили найденную добычу, то ли еще какие старатели сновали — кто их разберет. Чуть ближе к Илларионово, где сваливали меньше мусора, балки восстановили зеленый покров своих почти отвесных боков, заросли кустарником и редкими деревцами. Теперь тут виднелся такой терновник, что сюда и волкам страшно было потыкаться, не только людям. Для меня бродить по подобным местам приблизительно то же, что ночью заходить в море: неизвестно, что попадет тебе под ноги, на кого ты набредешь и кто подберется к тебе незаметно. По дну балок, кстати, довольно широкому, росли травы по пояс, и стояла глухомань первозданная, наверное, зверье под кустами да в неприметных издалека ложбинках водилось. Я отметила это без всякой на то надобности, просто так.
Как–то незаметно с дороги ушли едкие дымы свалки и их место заняли сначала безобидные клочки тумана, а потом все вокруг окуталось плотной, непроглядной молочной суспензией, что хоть стань и стой. Только ведь и то было бы без толку — от свалки и до трассы Москва — Симферополь простиралось без преувеличения гиблое место. Тут всегда стояли туманы, даже если невдалеке светило солнце. Вот тоже еще один факт, не поддающийся простому объяснению.