Николай Иванович Кочин
Кулибин
Жизнь замечательных людей
Выпуск 7 [163]
1940
Вступление
В 1781 году будущий академик В. Ф. Зуев[1] с научными целями путешествовал по России. Свои наблюдения он подробно изложил в книге «Путешественные записки от Санкт-Петербурга до Херсона».
В «Записках» и письмах в Петербургскую академию наук из Москвы, Калуги, Тулы, Курска, Полтавы ученый отмечает быт и нравы жителей, описывает природу, курганы, заводы и всякого рода достопримечательности. Интересны его встречи с безвестными изобретателями-самоучками, затерянными в глухой провинции того времени.
Тотчас же за Москвою Зуев встретил «ботаника»-самоучку Якима Андреева — деревенского мужика, «который всякие травы собирает, сушит и хранит у себя». Он поражал «памятью, с какою рассказывал имена премногих растений и слышанную им от разных людей силу и действие»[2].
В Калуге путешественник познакомился с землемером Львовым, который сам составил карту своего участка. В Курске — с людьми, занимавшимися статистикой рождаемости, смертности и браков.
Вот что пишет Зуев в письме к академикам о Туле:
«В Туле, между многими безграмотными оружейными инвенторами[3] попался мне один мастер Бобрин, который также писать не умеет и кроме Апокалипсиса[4] в жизни своей не читывал, ныне трудится над деланием из стали беспрестанно движущегося перпетуум мобиле[5]. Он же… выдумал еще другую такую же из стали машину, которою один человек, действуя, может одним приемом много сжать хлеба, сжатой тою же машиною в тот же прием собирать, и после или сам, остановив, из машины вынуть, или другого человека водить подле себя, который бы вынимал беспрестанно и складывал в сторону. Правда, сия машина показывает, что в мастере еще разума несколько осталось, однако, она не годится, кроме как в горнице или на ровнейшем поле, срезывает одни только колосья, а солому оставляет на корню более полуаршина»[6].
Из Харькова он сообщал Эйлеру:
«Я видел здесь одного механика, г. Захаржевского, очень привязанного к своему искусству и хорошо работающего по части всякой механики, но не являющегося безграмотным инвентором. Он изготовляет астрономические телескопы в семь, восемь и десять футов, стекла которых еще не вполне чисты, хотя сделаны неплохо. Он имеет прекрасную электрическую машину, хорошо сработанную и очень сильную, если принять во внимание ее малые размеры, так как стекло ее имеет всего 6–7 дюймов в поперечнике; есть у него и пневматические машины и другие физические аппараты; он состоит здесь механиком мельниц».
Но интереснее всего сообщение Зуева о некоем Фалееве, который хотел сделать Днепр судоходным и был инициатором работ по уничтожению днепровских порогов. Историки эту мысль приписывали Потемкину. Зуев первый проект по этому вопросу относит к петровской эпохе. В екатерининское же время, как видно из свидетельства того же Зуева, идея уничтожения порогов принадлежала Фалееву, которого поддерживал Потемкин. В своих «Путешественных записках» Зуев подробно рассказывает о работах по проложению судоходного канала, начавшихся тогда на Днепре. Канал этот назвали «Новый ход» в отличие от старого «Казацкого хода», давно открытого казаками.
Вот что пишет Зуев:
«По всем опасным порогам срываются вихри торчащих над водою каменьев, просверливая оные и заряжая порохом посредством нарочно сделанных из жести длинных трубок. Труднейшая работа есть бурить камни под водою, и потому не без ужаса смотреть должно, как солдаты и работники по два человека, на плотике, зацепясь за камень, посреди толь сильной быстрины и шуму держатся, сидят, как чайки, и долбят в оной».
Самый страшный порог — Ненасытец — решено было обойти каналом, который в то время уже достиг ста семидесяти сажен в длину, шириною же был в десять сажен. И орудия, и «мастеровые люди» выписывались из Тулы. Общее число работающих доходило до трехсот человек. Работа эта осталась незавершенной, но надо отметить смелость самой попытки.
Большое количество изобретателей и естествоиспытателей-самородков, выходцев из народа, совершенно игнорировавшихся правительством и «высшим обществом», было характерно и для последующих десятилетий.
В 1815 году участник войн с Наполеоном, поэт и публицист Ф. Н. Глинка[7], выпустил интересные путевые записки, составленные им во время служебных разъездов по российской провинции.
1
Зуев, Василий Федорович — сын солдата Семеновского полка. Получил образование в академической гимназии и университете. В 1767 г. был в экспедиции с академиком Палласом, провел в путешествии шесть лет. Потом обследовал Уральские горы и окрестности Оби вплоть до Ледовитого океана. Обследования эти использовал в своих работах его учитель Паллас. Затем Зуев совершенствовался в науках в Страсбурге и Лейдене. Там он изучил языки, усиленно занимался естественными науками, слушал лекции по физике, анатомии, физиологии, метафизике. В 1779 г. возвратился из-за границы и получил звание адъюнкта Академии. Потом, как уже упоминалось в тексте, произвел интересные обследования юга России. Стал академиком в 1787 г. В Академии он успешно вел свой курс в качестве адъюнкта и выпустил книгу «Начертания естественной истории», которая, по отзывам Палласа, превосходила все иностранные руководства по этому вопросу.
2
Зуев, В. Ф., Путешественные записки Василия Зуева от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 году, стр. 20–21. СПБ, 1787 г.
3
Инвентор — термин, нередко употреблявшийся во времена Кулибина вместо «изобретатель» (от франц. inventeur, то же значение).
7
Глинка, Федор Николаевич (1786–1880) — поэт, автор известной песни: «Вот мчится тройка удалая» и др. Участвовал в воинах с Наполеоном в качестве адъютанта Милорадовича. В публицистике придерживался либерального направления. Был связан с декабристами (один из основателей «Союза благоденствия северных рыцарей»).