К приведенному списку убитых в различных произведениях Куликовского цикла добавлены и другие военачальники: князья Федор Тарусский и брат его Мстислав, Владимир Дорогобужский, Угличские, Белозерские, Дорогобужские, Ярославские, Иван Михайлович Моложский, Юрий Мещерский, воеводы Константин Кононович, Иван Иванович Акинфович[310]. Не продолжая перечня (это требует специальных разысканий), отметим, что из 44 упомянутых источниками в качестве участников Куликовской битвы князей погибли 24[311]. Речь идет о войсковых командирах разных, преимущественно весьма высоких рангов. Приведенные данные можно дополнить еще одним списком — так называемых боярских потерь. Думаю, что в этот более массовый и безымянный список включали не только бояр, но и детей боярских, и слуг вольных. Все они являлись по большей части начальниками мелких тактических единиц.
Список боярских потерь содержится в Задонщине и Сказании о Мамаевом побоище и несомненно составлен по записям, произведенным на самом Куликовом поле. Он включает людей, находившихся в 20 из 40 (подсчет наш) собравшихся на битву ополчений. Список поэтому неполон (по-видимому, обобщен), но учитывает основные контингенты оказавшейся на Дону русской армии, в особенности ее московскую часть.
Данные о количестве обозначенных в списке бояр, новгородских посадников, литовских панов[312] в сравнении с неправдоподобно громадными цифрами источников о численности русского войска кажутся вполне «умеренными» и, видимо, не лишены достоверности. Здесь перечислены бояре московские, белозерские, коломенские, серпуховские, переяславльские, костромские владимирские, суздальские, муромские, ростовские, дмитровские, можайские, звенигородские, угличские, из Нижнего Новгорода, галичские, посадники из Великого Новгорода, литовские паны. В некоторых списках Сказания о Мамаевом побоище добавлены бояре ярославские и тверские[313]. Общее число жертв в разных источниках (и их редакциях) колеблется от 543 до 604. Если же иметь в виду составленный нами с учетом пропусков и дополнений и некоторого различия в цифрах сводный список потерь, то общее число составит от 697 до 873 человек. Привлекая же наиболее правдоподобные цифры, содержащиеся в Задонщине и основной редакции Сказания о Мамаевом побоище, мы получим общий итог, приближающийся к 800 человек.
В какой мере выведенное число отражает общее количество людей, погибших в битве? Из источников европейского средневековья явствует, что командира мелкой тактической единицы («копья») окружало несколько (три и более) человек. Один раз в Сказании о Мамаевом побоище упомянут такой отряд, состоящий из 10 воинов[314]. Учитывая, что численность мелких тактических единиц была непостоянной, а в Куликовской битве больше обычной, можно допустить, — что павшие в 1380 г. военачальники руководили 5–8 тыс. бойцов. Названные цифры неравноценны общевойсковым потерям. Вряд ли во всех случаях будет точным утверждение о том, что смерть командира обязательно сопровождалась поголовным истреблением его свиты или тем более всего подразделения. Сопоставление вышедших из строя начальников и рядовых в нашем случае, думаю, не подчинено прямой зависимости. Из всего сказанного можно сделать следующие заключения. Судя по списку боярских потерь, они полностью или частично затронули не одну сотню мелких тактических единиц и тяжелейшим образом отразились на 20 главнейших контингентах сражавшейся на Куликовом поле русской армии. Далее, если верно соотношение 800 учтенных в списке «бояр» с 5–8 тыс. воинов, а непосредственно находившаяся на поле боя армия включала (как можно предположить) не менее 40 тыс. (с обозными 50–60 тыс.; см. с. 65–66) человек, то доля командирских потерь составляла пятую или восьмую часть всего ее «офицерского» состава.
Приведенные выше расчеты, разумеется, гипотетичны и могут, пожалуй, измениться в сторону более значительных цифр. Источники называют число убитых с русской стороны на Куликовом поле от 253 тыс. до 360 тыс. Цифры, что и говорить, фантастические и невероятно преувеличенные. Общее количество русских потерь, если доверять В. Н. Татищеву, — 20 тыс. человек, т. е. примерно треть всей армии. Некоторое подтверждение эти данные находят в том, что на поле боя 8 сентября 1380 г. погибла треть всех высших командиров. Каким бы ни было истинное число жертв Куликовского побоища, оно значительно сократило воинские силы страны. Летописец горестно записал: «Оскуде бо отнюдь вся земля Рускаа воеводами и слугами, и всеми воиньствы, и о сем велий страх бысть на всей земле Рустей»[315].
310
Повести…, с. 457; Родословная книга. — ВОИДР, М., 1851, кн. 10, с. 73; Никоновская летопись, т. 11, с. 65; Никаноровская летопись. — ПСРЛ, М.; Л., 1962, т. 27, с. 75;
311
Ср.:
312
Подразумевается полоцкая, трубчевская, брянская дружины, а точнее — личные дворы братьев Ольгердовичей, с которыми они, видимо, не расставались и в случае переселения из города в город.
313
В Задонщине упоминается 70 «бояринов рязанских», что, вероятно, является ошибкой, так как рязанцы участия в Куликовской битве не принимали.