Елецкие вои грохнули дружным хохотом над Микулой, решившимся прославить кормящее его сельцо, улыбнулся и сам Федор. Эх, хорошо бы построить там острожек, чтобы перекрыть брод при впадении речки Талецы в Сосну… Да где взять столько ратников да крестьян, кои прокормили бы воев?
Горько усмехнувшись, князь подумал, что ему и так крупно повезет, коли он сам уцелеет да сумеет сожженный Елец отстроить. Куда там городить острожки, сколько ратников у него после сечи останется?! Еще бы выиграть ее…
Но русичей, собравшихся на Куликовом поле, действительно очень много. Так что Дмитрий Иоаннович пошел даже дальше своего пращура Невского и разделил воинство на целых шесть полков! Так, впереди встал полк сторожевой – собранный из легких всадников дозорных московских сторож. А ведь они-то в Ельце и размещались, московские сторожи…
Ведь не было у князя Московского владений в южном порубежье Руси. Не было и твердого мира, и тем паче союза с князем Рязани Олегом! А вот Елец… Впервые построенный северянами град, некогда входивший в Черниговское княжество, в годы нашествия Батыя он служил пограничной рязанской крепостью. Но после, возрожденный также северянами, он вновь ненадолго вошел в Черниговское княжество – а по захвату Чернигова Ольгердом стал самым восточным владением Литвы… Впрочем, Елец под литовцами был недолго, князь Федор решил править своим уделом самостоятельно, не оглядываясь ни на Ольгердовичей, ни на Ягайло, ни на Олега Рязанского.
И вот именно в этом качестве князь Федор стал важным союзником Дмитрия Иоанновича. Порубежное княжество, вставшее на пути татар, следующих шляхами из Крыма и Лукоморья, оно идеально подходило для размещения в Ельце московских сторож, ведущих глубокий дозор в степи. Имея в тылу надежную крепость, московские ратники могли укрыться от ворога за ее рубленными городнями стенами, получить ратную помощь, оставить раненых, поменять лошадей… Гонец с важными вестями, прискакавший в Елец, мог тотчас получить или свежего коня и достаточно припасов, чтобы продолжить путь, – либо сменялся кем из воев князя Федора. И именно из Ельца в очередной раз ушла в степной поиск московская сторожа под предводительством Василия Тупика, принесшая черную весть: Мамай собрал войско и следует на Русь, и будет он к осени…
Но, с другой стороны, желающему быть независимым удельным князем на границе рязанских земель и Литовского княжества, Федору Ивановичу также был выгоден этот союз. Ведь любому, кто попытался бы прибрать его землю, неминуемо грозила брань с набравшей силу Москвой!
Вои московских сторож словно младшие дружинники в старину, вооружены коротким составным луком, верткой саблей да копьем. Последнее перекидывается за правое плечо и держится плечевым ремнем; для верности также придерживается малой петелькой, накинутой на носок правой ноги. Попервости не очень удобно, но ратники вскоре привыкают… Из брони – шлем с бармицей, кольчуга с короткими рукавами да легкий круглый щит, носимый в походе за спиной, а в бою перекидываемый на левую руку; крепится он на локтевом ремне. Седло свободное, степное, с не очень высокими луками – так всадник может крутиться в нем во все стороны, посылая стрелы во врага… Впрочем, в ближнем бою «младшие дружинники» тоже чего-то стоят: могут ударить в копье, перехватив его обеими руками, по-татарски, а саблями рубятся куда как злее и искуснее простых степняков!
Но не только московские вои и часть елецких порубежников, обученных воевать схожим образом, встали сторожевым полком. Едва ли не большую его часть составляют всадники на легконогих степных кобылах, вооруженные саблей с луком и стрелами, да облаченные лишь в стеганые татарские тегиляи. Из брони – только шлем-мисюрка (и то не у всех), и щиты у воев легкие, плетенные из лозы калканы. Единственная защита большинства всадников татарского и половецкого степного ополчения…
Это на помощь русскому воинству явились казаки.
Глава 1
И словно в ответ на размышления князя, позади него негромко, но едко высказался Алексей – один из двух самых опытных ратников елецкой дружины, всегда следующий подле Федора Иоанновича:
– Предатели все-таки решились искупить грех Полоскини…
В ответ же угрюмо рявкнул Михаил – второй княжий ближник:
– Чушь не мели! Казаки в первых рядах встали, первыми им и стрелы татарские принимать! Полоскиню вспомнил? Так если бы они были подобно Полоскини, то ратались бы за Мамая!
Решив не вступать в короткую перепалку, Федор все же согласно кивнул, заслышав ответ богатыря Миши, вышедшего и статью, и силой… Казаками князь Елецкий интересовался давно, ибо владения их были недалеко от земли его удельного княжества. Были свои мысли на их счет – ну, а для воплощения их стоило хорошо узнать «соседей». Вот Федор Иоаннович и узнал все, что поведали ему окрестные жители, следующие из Москвы на Дон священники – да сами «вольные воины».