— Присаживайтесь, — предложил он гостье. — Хотите чаю? Я как раз собирался себе заварить.
— Тогда и я выпью чашечку, — согласилась она.
Сложив ладони перед грудью, девушка поклонилась образу Лакшми и устроилась на подушке.
Когда Мараван вернулся из кухни с подносом, она сидела в том же положении, в каком он её оставил. Тамилец сел рядом и приготовился слушать.
История Санданы нисколько не удивила его. Обо всём этом он мог бы догадаться и сам.
Не так давно отец и мать Санданы сговорились с родителями молодого человека по имени Падмакар о том, что их дети должны пожениться. Обе семьи принадлежали касте вайшьев, и гороскоп давал хороший прогноз на этот брак.
Однако Сандана не хотела выходить замуж за Падмакара. С приближением свадьбы конфликт нарастал, пока не вылился в публичную размолвку в Центре общин. Дома ссора имела продолжение, в результате чего Сандана собрала сумку и ушла. Мать провожала её со слезами, отец сказал, что назад она может не возвращаться.
— И что теперь? — спросил Мараван.
Тут она ударилась в слёзы. Некоторое время Мараван наблюдал за девушкой, а потом сел рядом и положил ей на плечо руку.
Он охотно поцеловал бы её, однако последствия этого поступка, после всего, что она ему рассказала, представлялись ещё более угрожающими. Ведь она была вайшья, он — шудра. Он не смел даже и мечтать о ней.
Наконец Сандана перестала плакать, вытерла глаза и прошептала, всхлипывая:
— И это при том, что я ни разу не была на Шри-Ланке.
— Что ж, можете считать себя счастливой, — ответил Мараван. — Вы не тоскуете по родине.
Она удивлённо посмотрела на него:
— А вы?
— Постоянно, — кивнул он. — Эта боль не отпускает меня ни на минуту.
— Там действительно так хорошо?
— Представьте, что вы путешествуете по Шри-Ланке где-нибудь в сельской местности. Вы едете по узкой дороге, а за окнами автомобиля проплывает большая деревня. Улицы в ней усажены деревьями, в тени которых прячутся маленькие уютные домики. Иногда возникает рисовое поле, а потом снова домики. Потом появляются школьники в форме, а затем опять хижины. Иногда они стоят скученно, а потом местность снова становится редконаселенной, но они возникают снова и снова. Вы думаете, что это последний, а он оказывается первым в следующей череде строений. Шри-Ланка — один большой тропический обитаемый парк.
— Перестаньте! — перебила его Сандана. — Иначе я тоже буду тосковать!
Он положил гостью на своей кровати, среди деревьев карри, а себе соорудил постель на подушках возле стола. Они поцеловались, как брат с сестрой, и пожелали друг другу спокойной ночи. Однако потом оба долго ворочались в своих постелях.
Наутро тамилец проснулся после короткого и глубокого сна. Дверь в спальню была открыта, кровать прибрана. На покрывале лежала записка: «Спасибо за всё. С.» — и номер телефона.
Дорожная сумка всё ещё стояла на полу.
Мараван включил компьютер и вошёл в Интернет. Он регулярно заглядывал на сайты ТОТИ и правительства Шри-Ланки. Ни те ни другие не заслуживали доверия, однако, сопоставляя их друг с другом и дополняя информацией из западных СМИ и отчётов международных организаций, Мараван мог получить хотя бы приблизительную картину происходящего на родине.
Правительственные войска взяли город Муллайтиву и двигались дальше на север. Вскоре армия «тамильских тигров» окажется в окружении, а вместе с ней, по оценкам международных источников, около двухсот пятидесяти тысяч гражданских лиц. Обе стороны обвинялись в использовании мирных жителей в качестве живого щита. Однако в местных СМИ о надвигающейся катастрофе почти ничего не говорилось.
Несмотря на хаос в стране, пункт связи в «Баттикалоа-Базаре» снова заработал. Не успел Мараван встать из-за компьютера, как раздался звонок. Завтра в одиннадцать часов дня он должен был позвонить по хорошо известному ему номеру. Сестра хотела с ним поговорить.
Мараван настроился на плохие новости.
После завтрака он набрал номер Санданы. Девушка ответила не сразу.
— Не могу говорить, — сказала она. — Сейчас занимаюсь клиентом. Позвоню вам в перерыв.
— А когда он будет? — поинтересовался Мараван.
Но Сандана уже повесила трубку.
Тамилец ждал. Он сидел у телефона и смотрел на сумку, которая стояла на полу, как будто наконец обрела своё место.
Что думает Сандана? Или она не боится скандала и намерена переехать к Маравану? Вполне возможно, когда речь идёт о девушке, выросшей в Европе и чуждой обычаям и культуре его родной страны. Такая пойдёт и на разрыв с родителями, ради того чтобы жить с любимым человеком, и подобное здесь уже случалось.