Избороздив космос вдоль и поперек, и получив нехилый опыт в среде опытных ветеранов гиперпространства и бластера, Анжелотти понял, что на интересы империи ему глубоко плевать: звон побрякушек на груди не заменяет звон монет в карманах. Конечно, платили наемникам неплохо, однако и таяли денежки быстро, едва рейнджеры сходили с корабля в ближайшем порту. Никогда ведь не знаешь — будет ли еще шанс надраться с друзьями в портовом кабаке и потискать девочек, или тебя запакуют в биоалюминиевую фольгу как цыплячью тушку, и отправят в космос на вечное хранение.
Чем занимался после увольнения из армии будущий капитан «Космического ковбоя» — не знает никто. Но через несколько лет он появился на нелегальном космическом рынке с внушительной суммой в имперской валюте и увесистым мешочком иприокристаллов. За пару таких камней можно было безбедно жить целый год в шикарном столичном отеле, но Дэн решил иначе.
Через полгода в небо взмыл бывший военный крейсер, переоборудованный в грузовой корабль — с абсолютно чистыми достоверными документами и разношерстной, но неплохо подобранной командой во главе с капитаном Анжелотти.
С тех пор команда менялась не один раз, а «Космический ковбой» прошел огни и воды, перевозя контрабандные товары, укрывая в своих недрах тайных пассажиров, и посещая такие места, в которые ни один капитан в здравом уме не сунется даже за очень кругленькую сумму.
Дэн Анжелотти вовсе не был тем, кого называют «сорвиголова». Напротив — он был расчётливым, умным и хитрым малым, и это неоднократно спасало «космических ковбоев» от разного рода неприятностей. Но «легкие» денежки кэп чуял как свинья трюфели, и устоять перед искушением был не в силах. Очередные «трюфели» и привели «Космического ковбоя» на Верканон.
* * *
Арбузно-оргазмическая симфония
О да! Это он! Пальцы пробегают по полосатой зеленой поверхности, губы растягиваются в довольной улыбке, сердце охватывает радость и предвкушение незабываемое наслаждение.
Прохладные струи смывают с кожицы пыль и грязь, охлаждая нагретые ласковым солнцем глубины до самой центра. Умытый, он лежит на своем уютном большом ложе, ощущая, как мягкая ткань легкими касаниями промакивает сверкающие капельки влаги.
Резкий взмах ножа… Острое лезвие распарывает воздух, раскалывает твердую корку и рассекает нежную сочную плоть пополам. На секунду мир замирает, оценивая открывшуюся картину. Алая сахаристая мякоть, россыпь блестящих черных косточек, волнующий аромат…
Нарастающее желание, переходит в нестерпимое вожделение. Быстрей, быстрей!
Еще пара взмахов — и полусферы оказываются разделены на большие аппетитные дольки. Еще быстрее! Ну же!
Нож неистово пляшет, полосуя плоть на тонкие остроконечные ломтики. Вот оно! Вот оно, заветное мгновение!
Нетерпеливые подрагивающие пальцы хватают долгожданный кусок, зубы впиваются в брызжущую соком восхитительно-спелую мякоть и замирают на пике наслаждения. Сладкий сок струится по губам, медленно капая с подбородка прямо на колени. Но это уже не важно… В такие минуты все не важно! Есть только ты и он!
* * *
— Майкл! Майкл! Что с тобой? — кто-то сильно потряс штурмана за плечо, выдергивая из растекающегося по телу блаженства.
Бухаев очнулся и ошалело выпучив глаза, оглядел не на шутку встревоженные лица товарищей по команде. Потом густо покраснел и с трудом проглотив переполняющую рот слюну, промычал:
— Все нор… нормально.
— Может тебе успокоительное вколоть? — Галиматьен уже сосредоточенно считал пульс, сжав мощное запястье Михаила своими цепкими пальцами.
— Мне б лучше сигаретку… — Бухаев крякнул и опустил глаза, как пойманная за изучением презерватива школьница. Потом потянулся к кружке, чтобы перебить горьковатой травяной бурдой явственно различимый во рту вкус арбуза.
— Колись! — Гоген Сискаридзе насмешливо прищурил карий с поволокой глаз и толкнул Михаила локтем в бок. — Кто тот пэрсик, что похитил тебя сквозь пространство и время?
— Кхм… — штурман поперхнулся и закашлялся, расплескивая мутноватую жижу. Перед глазами возникла сахаристая, бесстыдно сочащаяся соком половинка здоровенного арбуза. — «Ёкарный гумадрот! Что это было???» — Настоящий арбуз, в его первозданном виде, штурман Бухаев пробовал единственный раз в жизни, когда они летали на Фермарон за партией контрабандного абсента. Вкусно, конечно… Но чтоб ТАК?! Михаил потряс головой, чтобы наваждение не пустило его по второму кругу. Нет, он не против, конечно… Но не за завтраком, и не на глазах у всей команды!