— Понимаете, тетя Паша, — начала оправдываться мама. — Петя ушками заболел, вот Серёжа, как настоящий брат, с ним сидит дома.
— Ушками? — недоверчиво посмотрела на маму тетя Паша. — А чего же они тогда воют? Да так жутко, как эта собака… фамилии не помню… что-то грузинское… вот в голове вертится, а вспомнить не могу.
— Баскервилей, — подсказала мама и уже собралась обойти тетю Пашу, как из нашей квартиры донесся тот самый вой, а вместе с ним и грохот, которого соседка еще не слышала. Мама долго не могла попасть ключом в замок. Потом дверь все-таки поддалась, и они с соседкой влетели в квартиру. Я не знаю, что они ожидали увидеть: землетрясение, извержение вулкана, падение тунгусского метеорита? Вместо всего этого они увидели нас с Петькой.
Взобравшись на стулья, мы скакали на них во весь опор, пришпоривая наших коней скалками за неимением нагаек, и орали во все горло:
Зазвучавший в комнате мамин смех был подобен пулеметной очереди. Тетя Паша вторила ей сухими винтовочными выстрелами. Мы попадали с наших сивок-бурок.
— Вот что, воины, — сказала, отсмеявшись, мама, — получайте на мороженое, карусель, переодевайтесь и бегом в парк на аттракционы. К обеду быть дома, ты меня понял, Серёжа?
— Есть, товарищ командир! — лихо ответил я.
Только аттракционы сегодня не работали. Вместо них на площадке собралась целая толпа мальчишек и девчонок. Они плотным кольцом окружили какого-то дядьку с бледным, будто напудренным лицом. Несмотря на теплую погоду, он был в черном костюме, в белой рубашке, с маленькой черной бабочкой под воротником.
— Всего три контрамарки! — пронзительным голосом кричал он. — Последний сеанс в нашем кинотеатре! Знаменитый приключенческий фильм с участием известного артиста Сергея Столярова! «Тайна двух океанов».
У меня остановилось сердце. «Тайну двух океанов» я читал. Но что в нашем кинотеатре идет фильм, которого я ждал больше чем полгода, понятия не имел. Я же неделю из дома не вылезал.
О билетах нечего было и мечтать. А напудренный продолжал вещать:
— Но контрамарки, как понимаете, даром не даются. Нет, нет, — остановил он ребят, видя, что некоторые полезли за деньгами. — Это будет приз за лучшее исполнение песни. Какой? Любой! Вашей любимой песни! Не стесняйтесь, выходите в круг! Миша вам подыграет. На свете нет песни, какую бы Миша не знал. Чего же вы стоите на месте? Вот чудаки! Им предлагают два удовольствия сразу: спеть любимую песню и бесплатно посмотреть фильм. Вам что, часто предлагают такое?
То-то. Чудеса бывают в сказках, но иногда случаются и в действительности. Прошу! — он махнул рукой баянисту.
Тот откинул чуб и заиграл какую-то песенку. Я прислушался — это была песенка про хорошее настроение из «Карнавальной ночи».
— Поторопитесь! — Напудренный потряс контрамарками. — До начала сеанса остается всего тридцать минут.
Первой вытолкнули в круг девочку с веснушками во все лицо. Она никак не хотела петь, но обратно ее не пускали, и ей пришлось пропищать про елочку, которой холодно зимой.
— За смелость, — сказал напудренный и вручил ей контрамарку.
Все так и ахнули. А она, счастливая, прижав к груди контрамарку, выбралась из круга и во все лопатки помчалась к кинотеатру.
«Трус!» — мысленно обругал я себя. Контрамарка могла быть моей. Вокруг напудренного все пришло в движение. К нему стали пробиваться рассчитывающие на смелость. Но смелость больше хода не имела. Я хотел двинуться с места, но почему-то не смог. Следующую контрамарку напудренный как-то нехотя вручил верзиле, прохрипевшему про бродягу, который зачем-то переехал Байкал. При этом он посмотрел на баяниста, но тот отрицательно качнул головой.
И тут я услышал, как напудренный сказал баянисту:
— Вижу, Миша, что не то. Только время уже на исходе. Опять впустую. Обидно. Будем закругляться.
Эта загадочная, не имеющая ко мне никакого отношения фраза заставила меня схватить Петьку за руку, протолкаться вперед и закричать:
— Песня «По военной дороге!»
— Ага… — задохнулся Петька. — Только мы хором…
Напудренный заинтересованно посмотрел на нас и сказал баянисту:
— Это может быть серьезно. Миша, подыграй мальчикам, только не торопись, иди за ними.
Мы уже было хотели грянуть, как проделывали это дома, но напудренный достал расческу взмахнул ею и сказал нам:
— Начинайте, только не во всю мощь своих легких. Верю, они у вас не хуже, чем у Ивана Сергеевича Козловского, но все-таки…