Питер повернулся к деревне спиной, пересчитал детей и двинулся в сторону тропы.
Дуэйн Раймел. Драгоценности Шарлотты
– Возможно, рассказ об этих событиях, что произошли в трухлявом старом городишке, вызовет у вас недоверие, – сказал Константин Теунис, вольготно раскинувшись в кресле. – Но мне они все равно кажутся небезынтересными.
Мы расположились в его изысканной гостиной, освещенной уютно потрескивающим камином. Все светильники уже погасили; холодный осенний ветер пугающе завывал над крышей, обещая скорый снегопад. Но никакие мерцающие тени и суровость погоды не могли сравниться по силе производимого впечатления с самим Теунисом. Попыхивая трубкой, он неотрывно глядел на ревущее в камине пламя, глубоко уйдя в свои мысли. Он позвал меня сегодня специально, чтобы поведать какую-то историю – а какую, так до сих пор и не объяснил.
– Вы помните мои июльские каникулы, Сингл?
– Разумеется, – ответил я, припоминая, что старый городок, о котором он говорит – это наверняка Хэмпдон, где он гостил неделю в поисках уединения и древностей заодно.
– Там со мной случилась весьма примечательная цепочка событий, о которой я молчал все это время. Двое федеральных агентов, шериф и я сам – вот и все, кто занимался этим делом. Они по долгу службы, я – из чистого любопытства. И, представьте себе, мы обнаружили… Но я вынужден вернуться немного назад.
Как вам прекрасно известно, Хэмпдон представляет собой самую очаровательную смесь старого и нового – я отправился туда в том числе и по этой причине. Это совершенно уединенное место, зажатое со всех сторон негостеприимными горами и населенное аборигенами, которые верят любой сплетне, какая только попадает им в уши. Чужаков они не особенно любят, так что мое прибытие в местную гостиницу не доставило удовольствия ни мне, ни им. Но я твердо задался целью изучить некоторые образцы резьбы по камню, встречающиеся поблизости, и немного полазить по местным пещерам. Целых пять дней я превосходно проводил время, в изобилии поглощая добрый горный воздух, исследуя красоты ландшафта и заодно впитывая отборные деревенские сплетни. Буквально на каждом углу меня ждали горячие слухи, приглушенные шепотки, зловещие тайны, отнимавшие, казалось, все время местных бездельников и острословов. Бывало и так, что попытки убедить некоторых из них довериться мне успехом не увенчивались – скажем прямо, иногда местные жители чурались самого моего присутствия. Хозяин постоялого двора был особенно угрюм и откровенно плевал на то, подают ли мне вовремя еду.
С какого-то момента стало ясно, что все это нескончаемое бормотание вращается вокруг неких баснословных камней, именуемых «драгоценностями Шарлотты». Ничего более конкретного узнать, впрочем, не удалось. Было очень славно наблюдать, как собравшиеся группкой селяне тотчас же замолкали, стоило мне подойти поближе. Конечно, загадочные камни все больше и больше занимали мое воображение; я жаждал хоть с кем-нибудь поделиться своими догадками. Темные пещеры неуклонно теряли в привлекательности, уступая пальму первенства бессвязной болтовне жалкой городской братии.
Вообразите мое удивление, когда на шестой день, войдя к себе в отель, я увидал в холле двух ответственного вида джентльменов, которых ранее неоднократно встречал в Кройдене. Это и были те агенты, о которых я вам упоминал. Мы обменялись приветствиями. Казалось, они не меньше моего рады встретить знакомого в этом захолустье. Автомобиль свой они припарковали на задах – вот почему, подходя к отелю, я его не заметил. К счастью, комнату они получили как раз рядом с моей.
Мы немедленно нашли общий язык – разумеется, насколько позволял их род деятельности. Для такой деревеньки двое – это уже серьезная сила; я понял, что назревает облава или что-то не менее важное. О цели их визита не знал никто, кроме окружного шерифа, и информация эта ни в коем случае не должна просочиться наружу, так они сказали.
Обоим было около сорока; общался со мной в основном тот, что постарше, Сарджент. Его компаньон, Робертс, был не такой разговорчивый. Одеты они были в гражданское, и я сомневаюсь, что хоть кто-то из деревенских заподозрил, кто они такие и зачем явились сюда. Я сам узнал об их миссии совершенно случайно, и случай этот привел к череде самых необычайных событий из тех, в которые я в своей жизни влипал. Но я снова забегаю вперед.
В тот день за ужином эти двое были странно тихи. За тем же столиком восседал неотесанного облика индивидуум; я подумал, что это, должно быть, и есть шериф. Я сидел у себя в уголку, неторопливо ковыряясь в поданной мне взъерошенным официантом тарелке. Они ничего не заказывали. В комнате царила странная напряженность. Прочие посетители занимались своими делами. Через ближайшее открытое окно неслось отдаленное кваканье лягушек. Оба агента были обращены ко мне в профиль; шериф смотрел ровно в противоположном направлении. Все эти детали я привожу вам исключительно затем, чтобы вы хорошенько представили себе обстановку. Как я уже сказал, лягушки вопили, и воздух был тяжелый, будто от предчувствия чего-то непонятного, но зловещего.