Парень по-прежнему не замечал Бомжа. Он повернул голову вперед и опустил ее, вытирая кровь из-под носа. Бомж привстал. Парень с обостренными после драки ощущениями вскочил и выпучил глаза во тьму: перепуганный и загнанный, он был готов на самые отчаянные поступки, случайно забредавшие в его помутненный алкоголем разум.
— Кто здесь? — спросил парень слабым голосом, немного сдавленным из-за руки, прижатой к кровоточащему носу.
— Я не причиню тебе зла. Я Бомж, — представился собеседник. — А ты откуда в этом подвале?
— Бомж, значит? — переспросил парень и кивнул головой. — А я вот тут убегал от пацанов каких-то. Я их не знаю. Едва ноги унес. А чего Бомж-то? Зовут тебя как, мужик?
Из диалога можно было сделать вывод, что парень неплохой, и за что его побили, было неясным. Не походил он на человека, способного затеять драку или совершить преступление.
— А меня так и зовут, — ответил бродяга, переставив сумки с пустыми бутылками из одного угла в другой, — бомж — имя мое. Чем плохое имя?
— А я Костя, — парень привстал и, сделав пару шагов, протянул Бомжу правую руку. Бомж недоуменно, в слабом свете маленького окошка близ потолка, оглядел его и неуклюже подал ему свою руку. Они поздоровались.
— Ты уж извини, что я в твоем подвале сейчас: просто подождать нужно, пока ребята эти утихомирятся, а то вечно понажираются, суки, а потом им башню сносит и на приключения всякие тянет. А ты-то сам тут как очутился?
Бомж лишь кивнул головой, а потом взял еще несколько мешков с бутылками и приставил их ближе к двери из подвала.
— Слушай, помоги бутылки в одно укрытие перенести… — произнес Бомж твердо и грамотно. Если не видеть его неряшливой внешности, то вполне могло создаться впечатление, что перед Костей вовсе не бродяга, а обычный человек, что-то перетягивающий и абсолютно трезво просящий о небольшой помощи. Костя чувствовал, что человек не пьет, а просто что-то случилось в жизни, что заставило его уйти жить на улицу и заниматься подобными, не очень достойными делами.
— А куда бутылки понесем? Далеко? — спросил Костя, взяв синий мешок поменьше, пробуя его на вес.
— На окраину. К ларьку синему. Сам знаешь, где это. Там укрытие у меня есть недалеко: бутылки я там прячу — только ты не говори никому, — сказал Бомж, пока Костя думал, кому могут понадобиться его бутылки.
— Да не скажу, конечно, только кому все это нужно? — произнес Костя, и, взяв мешки, они вышли из подвала, распахнув деревянную, наскоро сбитую дверь.
Ночью, особенно после двух часов, в городе отключалось электричество, и он был похож на мертвую долину, оставленную всеми живыми душами. Но они вернуться к утру. Одинокие собаки шастали по округе и что-то вынюхивали, иногда во дворах орали коты. У них тоже были свои, местные разборки.
Костя всматривался в спину Бомжа, который резво шел по закоулкам города, зная здесь каждый укромный уголок. Парню казалось, что в этом человеке было что-то не совсем обычное. Что этот бродяга не такой, как все. Когда они проходили мимо кирпичных домов, в одном из которых жил Костин учитель русской литературы, парня осенило. Бомж говорил слегка неправильно, словно эмигрировал из какой-нибудь европейской страны, например, Германии. Однако, подумав несколько секунд, Костя сделал логический вывод, что, вероятнее всего, бомжом в наших краях будет человек из разбившегося Совка, чем эмигрант из Германии.
— Слушай… — Костя слегка замялся, но продолжил: — бомж… — уже смелее обратился он к своему спутнику. — А ты сам из каких краев будешь?
Костя специально сделал несколько шагов вперед, чтобы поравняться с бродягой и внимательно его выслушать. Он мог себе это позволить, так как с рождения был лишен обоняния и не чувствовал шмона, которым несло от бродяги.
— Не знаешь, ты, где это, все равно…
Бомж довольно странно строил свои предложения. Костя вспомнил мастера Йоду из «Звездных войн». Тот тоже говорил загадочным метафорическим языком, который чаще всего был присущ мудрым и повидавшим свет людям.
— Ну почему вы так думаете? У меня по географии самые лучшие оценки в школе… — произнес доверчивый Костя и почесал свой высокий лоб, в который его только что укусил комар.
Бомж лишь усмехнулся и тяжело вздохнул. Он явно сейчас находился на грани и был готов рассказать мальчику о себе, но какая-то планка — то ли недоверия, то ли, наоборот, уверенности в себе — сдерживала его.
— Не знать тебе, Костя, место это, не знать. И не в географии, землянин, тут дело вовсе… — еще загадочнее проговорил Бомж и достал из рваного кармана мятую папиросу, из которой сыпался непонятного цвета табак.