Выражение моего лица не изменилось, когда я сократила расстояние между нами. Я не задумалась о том, хорошо ли выглядят мои волосы после того как сорвала повязку с головы, как только остыла, или о том, что целую неделю не выщипывала брови и не удалила волоски над верхней губой.
Мои мышцы были напряжены от упражнений, но дух было не сломить, и этого было более чем достаточно.
Култи неотрывно смотрел на мое лицо этими глазами озерного цвета, пока я приближалась к нему, чтобы открыть багажник и бросить свои вещи внутрь. Я не закончила захлопывать дверцу, когда спросила:
— Я должна ехать на работу. Вам что-то нужно?
— Мой водитель не приехал.
Так вот почему он тогда сел на заднее сиденье, и почему поехал со мной накануне. Я положила руку на сумку и посмотрела на него через плечо, на его короткие волосы, строгое лицо, полные губы. Да, мне по-прежнему было все равно.
— Окей. Вам одолжить мой мобильник?
— Меня нужно подвезти, — тихо сказал он.
И кто я теперь? Шофер мисс Дэйзи? (Примеч.: «Шофер мисс Дэйзи» (англ. Driving Miss Daisy) — американский кинофильм режиссера Брюса Бересфорда, поставленный по пьесе и сценарию лауреата Пулитцеровской премии Альфреда Ури (англ.). В 1990 году лента завоевала четыре премии «Оскар» (в том числе в номинациях «Лучшая актриса», «Лучший сценарий» и «Лучший фильм»), а также иные престижные кинопремии).
— Не могли бы вы подвезти меня? — спросил он.
Это реально? Неужели это происходит на самом деле?
— Хотите, чтобы я вас еще раз подвезла?
Надо отдать ему должное, он ни разу не прервал зрительный контакт.
— Я был бы вам очень признателен.
Я был бы вам очень признателен. Я почти закатила глаза в ответ.
— Мне пора на работу, — сказала я ему спокойным тоном, потому что это была правда. Конечно, я встречалась с Марком примерно в двух километрах от дома Култи, но он этого не знал. Кроме того, не было похоже, что провести время один на один с неблагодарным придурком было в верхней части моего списка дел.
Взгляд, который он бросил на меня в ответ, сказал, что он не поверил мне. Вообще. На секунду я почувствовала себя виноватой за ложь. Потом вспомнила, как пыталась быть с ним дружелюбной снова и снова, и ради чего? Чтобы на меня рычали? Я ему ничего не должна.
Уголки его рта напряглись, и заметный глубокий вдох вырвался из легких, которые раньше без особых усилий несли его с одного конца футбольного поля на другой. Это «пожалуйста» застало меня врасплох.
Я заколебалась. На какую-то долю секунды я заколебалась, но потом снова очнулась и потянулась к дверной ручке. Я смотрела вперед и чуть было не сказала, что сожалею, но это было бы ложью.
— Я уверена, что любой подвез бы вас, если бы вы вежливо попросили.
Он прижал руку к окну, широко растопырив длинные пальцы с короткими ногтями. Его ладонь была такой же большой, как я помнила по нашему рукопожатию.
— Я прошу вас.
— И я не единственный человек, который может отвезти вас. Мне нужно добраться до работы. — Я дернула ручку, но дверь не поддалась. Вообще.
— Касильяс.
Черт возьми. Мое имя вылетело из его...
Какашки.
Я оглянулась на него через плечо. Это было не так уж и важно. Он назвал мое имя. Просто я не слышала, чтобы имя другого игрока слетало с его губ… Когда-нибудь?
— Я был бы вам очень признателен, — настаивал он низким голосом.
Я не сказала ни слова, просто снова дернула за ручку двери.
Култи придержал мою дверь.
— Я могу заплатить, — небрежно предложил он.
Что, черт возьми?
Никто в моей жизни никогда не предлагал мне денег за то, чтобы я оказала им услугу, потому что в этом не было необходимости. Этот мужчина заработал на пенсии больше денег, чем я за десять лет. У него был долбаный водитель, и он хотел заплатить мне, чтобы я его подвезла.
Аргх.
Что же я делаю? Может быть, сейчас я и чувствую себя задирой, говоря ему, что не отвезу его домой или куда бы он там ни направлялся, но позже, без сомнения, буду чувствовать себя настоящей сукой за то, что не помогла ему, тем более это было рядом от места моей работы сегодня. Я не хотела быть засранкой, которая ведет себя как сука по любому поводу, потому что тогда я буду ничем не лучше этого придурка.
Я боролась с желанием запрокинуть голову и застонать, вместо этого покорно выдохнула и махнула ему рукой.
— Я отвезу вас.
Култи моргнул и быстро кивнул, садясь в машину. Не говоря ни слова, я выехала со стоянки и направилась в том же направлении, что и в пятницу.
— Туда же? — спросила я с едва заметным намеком на эмоции в моем тоне, когда выехала на автостраду.
— Да, — был его единственный ответ.
Ладненько. На этот раз я включила радио и тихо поехала к тому же дому в том же семейном районе, где была недавно.
Как только доехала, Немец начал ерзать на своем сиденье, и я повернула голову, чтобы увидеть, как он вытаскивает тонкий темный бумажник.
Иисус. Я остановилась у тротуара перед квадратным белым каменным домом.
— Не надо.
Его молчание было оглушительным, он сидел с сумкой на коленях, одной рукой схватившись за дверцу машины, а в другой держа тонкий кожаный бумажник кофейного цвета.
— Я подвезла вас в качестве услуги. Мне не нужны ваши деньги, — осторожно объяснила я.
Несмотря на это, он начал вытаскивать банкноту из бумажника.
— Эй, я не шучу. Мне не нужны деньги.
Култи начал совать мне полтинник.
— Возьми.
Я потянулась и прижала ладонь к его кулаку, зажав купюру между нами.
— Я не хочу брать их.
— Возьми, — он толкнул мою руку.
Я оттолкнула его.
— Нет.
— Перестань упрямиться и возьми деньги, — возразил Култи с раздраженным выражением лица.
Ну что ж, если он думал, что только он один становится раздражительным, то глубоко ошибался.
— Я сказала «нет». Я не хочу их брать. Просто выйди.
Настала его очередь начать с односложных ответов.
— Нет.
К черту все это. Я приложила больше усилий и медленно начала подталкивать наши руки обратно к нему. Ну, мне удалось продвинуться на пять сантиметров, прежде чем он понял, что я делаю, а затем начал сопротивляться, только он был сильнее и продвинулся гораздо дальше, чем на пять сантиметров.
— Прекрати. Я не шучу. Забери свои деньги. — Я слегка хмыкнула, вкладывая больше усилий в свой толчок, что было почти бесполезно.
Эти зелено-карие глаза вспыхнули с раздражением.
— Я же сказал, что заплачу тебе.
— Мне не нужны твои деньги, упрямая ты задница.
Боже милостивый!
Я перестала давить, как только поняла, что сказала. Должно быть, это было так неожиданно, что он не обратил внимания, потому что по инерции ударил меня в плечо.
Это было совсем не больно.
Но по какой-то причине инстинкт все равно заставил меня воскликнуть:
— Ой.
Мы оба выглядели так, будто смертельно оскорбили друг друга. Словно я ударила его в спину тем, что сказала «ой», и я уверена, что смотрела на него так, словно не могла поверить, что у него хватило наглости ударить меня. Конечно, это была случайность. Случайность, которая никак мне не навредила, но…
— Извини, — быстро сказал он, глядя на свою руку, словно не мог поверить в то, что сделал.
Я открыла было рот, но тут же закрыла его. Рейнер Култи только что ударил меня в плечо. Я отвезла его домой, поспорила с ним о том, что мне не нужны его деньги, а потом он ударил меня кулаком в плечо.
Я закрыла глаза и расхохоталась.
— Убирайся отсюда, — сказала я, засмеявшись еще громче.
— Я не хотел...
Я откинула голову на подголовник и почувствовала, что дрожу от того, насколько все это было глупо.
— Я знаю. Я знаю, что ты этого не хотел. Просто убирайся из машины, все в порядке. Мне нужно на работу, пока ты не ударил меня в другое плечо.
— Это не смешно, — отрезал он. — Это был несчастный случай.
Внезапно я перестала смеяться и резко ответила ему:
— Черт побери. Я просто прикалываюсь над тобой. — Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами. — Шутка. Ты знаешь, что это такое?
Я вроде как уже называла его упрямой задницей, и он не обратил на это внимания, но это могло быть потому, что он ударил меня сразу после этого.
— Да, я знаю, что такое шутка, — проворчал он в ответ.
Было ли это потому, что я устала от всего этого дерьма, конкретно его дерьма или чего-то еще, но поняла, что меня все меньше и меньше волнует, кто он такой и что я, вероятно, должна вести себя с ним иначе. Может быть, не абсолютно во всем, но, по крайней мере, немного по-другому.