— Где?
Мне потребовалась секунда, чтобы подумать о поле — то, что пришло на ум, было небольшим, но оно подходило. Я назвала место.
— Нужен адрес?
Он покачал головой.
— Во сколько?
Мы договорились, что чем раньше, тем лучше.
— С твоей ногой все будет в порядке? — спросил он.
— Если только ты не наступишь на нее, — сказала я, бросая сумку в багажник. — Спокойной ночи, тренер.
— Gute nacht (нем. спокойной ночи), — ответил он, наклонив голову и показывая, чтобы я села в машину. Я так и сделала, и помахала ему в зеркало заднего вида.
9:30?
Было 9:29 следующего утра, когда я подъезжала к дому Култи.
Я как раз собиралась его забрать.
Какашки.
Я посмотрела на дом через пассажирское окно и увидела большое новое двухэтажное здание. Он прислал мне сообщение в восемь утра, спрашивая, могу ли я все-таки заехать за ним. Мне было очень любопытно, но я не спрашивала, почему он не мог позволить своему шикарному водителю отвезти его на поле. Конечно, я заехала.
Я забирала «Короля» из его дома, чтобы пойти поиграть в футбол.
Никогда в жизни у меня не было никаких надежд и предпосылок, что это когда-нибудь произойдет. Эта была дружба или что-то в этом роде. Даже если казалось, что поездка к нему домой была похожа скорее на свидание, чем на тусовку.
Я вышла и направилась к двери, к которой он подходил каждый раз, когда я его высаживала. Дом был большой, но не вызывающе огромный, несмотря на то, что он был, по крайней мере, вдвое больше того, в котором я выросла. Но кого это волнует? Мне и раньше приходилось бывать в больших домах.
Позвонив в дверь, я сделала два шага назад и обнаружила, что сцепила руки за спиной, пока ждала. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась.
Култи стоял, одетый в черные спортивные шорты и синюю футболку, держа в руке большой стакан с чем-то зеленым.
— Входи, — приказал он, отступая в сторону и пропуская меня.
Я так и сделала, стараясь быть осторожной, оглядывая голые стены кремового цвета.
— Доброе утро.
— Доброе утро. — Он закрыл дверь. — Мне нужно десять минут.
— Ладно. — Я посмотрела на него и его напиток, когда он обошел меня и направился по коридору вглубь дома.
Невозможно было не заметить, как пусты были стены, или, когда мы проходили мимо двери, ведущей в его гостиную, что там был только трехместный диван с массивным телевизором перед ним. Никаких футболок в рамах или трофеев, никаких признаков того, кто был владельцем дома.
Следующий дверной проем вел в кухню, сделанную из нержавеющей стали и гранита, большую, открытую и просторную — она выглядела, как более дорогая версия чего-то из каталога «ИКЕА».
— Там есть вода, молоко и сок, — сказал он, проходя и залпом проглатывая то, что пил, не моргнув и глазом.
— Я в порядке, спасибо, — рассеянно ответила я, любуясь видом на задний двор из большого окна над раковиной. Кроме свежескошенной травы, которой не помешал бы хороший полив, в нем почти ничего не было. На большинстве участков по соседству раньше были старые дома, которые снесли, чтобы построить эти новые, и дом занимал так много места, что остался только небольшой прямоугольный двор, в котором не было места ни для чего, кроме патио, если бы он захотел.
Култи задел меня, когда наклонился к раковине, чтобы ополоснуть стакан.
Я отодвинулась от окна и от него.
— У тебя очень хороший дом.
Он рассеянно оглядел кухню и кивнул.
— Ты только что переехал?
— Думаю, уже месяца два, — ответил Култи.
Что за чертовски невероятный болтун. Я наблюдала, как он поставил свой стакан в посудомойку.
— Это действительно хороший район. — Я прочистила горло.
Он пожал плечами.
— Здесь тихо.
Что-то в его словах меня задело.
— Никто не знает, что ты здесь живешь, да?
Прежде чем ответить, Немец бросил на меня недоверчивый взгляд, который я не могла понять.
— Никто. — Он продолжал смотреть на меня этим странным взглядом. — Теперь я готов идти.
Ясно, что он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, где он живет. В этом не было ничего удивительного, но я решила не развивать эту тему.
— Пойдем.
Култи с сумкой ждал меня в своей почти пустой гостиной и вышел следом, включив сигнализацию и заперев дверь. «Ауди», на которой он ездил, была припаркована на подъездной дорожке — я увидела ее, когда заглянула через кованый забор, отделявший заднюю часть его дома.
— Значит, никто из твоих соседей не знает, что ты здесь живешь? — спросила я снова, как только мы сели в машину.
— Нет. Я выхожу из дома и возвращаюсь раньше них.
— А как ты покупаешь продукты? — Мне было очень любопытно. — Заказываешь онлайн?
— Я хожу пешком. Это в трех кварталах отсюда.
Все эти прогулки и поездки на машинах, которые он не водил, и все эти упоминания о приостановленных правах от людей, которым платили за расследования… Я с любопытством посмотрела на Култи, но не стала копать слишком глубоко. Ну и что? Может быть, все признаки были на лицо, но это не мое дело спрашивать, так же, как и я не хотела говорить об Эмбер и ее тупом муже.
— Наверное, я не могу понять, как тебя никто не узнал. Я имею в виду, что твое лицо на рекламном щите возле моего дома, — сказала я ему, качая головой.
С другой стороны, я сотни раз видела его лицо на постерах и в рекламе. Возможно, я смогу сдать тест, состоящий из чернильных клякс и найти там его лицо.
— Никто не обращает внимания. Я ношу бейсболку, и единственные, кто заговаривает со мной, это пожилые люди в колясках, которым нужна помощь, чтобы добраться до чего-то.
Оглянувшись через плечо, я одарила его улыбкой.
— Я не знаю, как ты это делаешь, честно. У нас есть поклонники, но это совсем другое. Единственные люди, которые носят джерси с моим номером, мои родители и брат. Мне не нравится быть в центре внимания, так что это меня устраивает.
Он повернул голову, чтобы посмотреть в окно. Его голос был таким серьезным, таким отстраненным, это заставило меня смотреть на него дольше, чем было необходимо.
— В моей жизни было достаточно внимания, я не скучаю по нему. — Вот почему он жил в этом районе и ходил в продуктовый в бейсболке.
Наверное, вы считаете, что у некоторых людей есть всё. А почему бы и нет? Внешность, деньги, слава. Что еще им нужно? Друг? Дружеские отношения? Что-нибудь, чтобы развеять скуку?
Лично я знала сотни людей, но только семеро были мне по-настоящему близки.
Все они были теми, кого я знала долгое время, и из этих семерых я была уверена, что пятеро все еще будут в моей жизни даже после футбола.
Я снова посмотрела на Култи и подавила вздох. Жалость к нему не входила в мои планы.
— Достаточно близко? — хмыкнула я.
Култи прижался ко мне еще сильнее.
— Нет.
Он загнал меня в угол, защитника и нападающего одновременно, чтобы я не украла у него мяч. Он играл несколько грубо и так, будто я была мужчиной, просто сильно ниже ростом, не избегая полного телесного контакта, который так естественно возникал в футболе. Он теснил меня, он удерживал меня. И я боролась за каждый сантиметр. Я двинулась вперед, вынужденная использовать свои короткие супербыстрые пробежки, чтобы попытаться перехитрить его.
На самом деле, это не сработало.
Пока он преследовал меня, мне удавалось попасть по мячу только четыре раза во время нашей игры, и каждый раз он заставлял меня терять мяч за пределами поля или крал его. Это было раздражающе и возбуждающе одновременно, особенно когда я побежала за ним и попыталась защититься от его большого тела.
Играть с кем-то большим, более быстрым и более талантливым, чем ты, не самая идеальная ситуация, но я старалась и, в конце концов, Култи выиграл со счетом 1:0. Это был замечательный удар прямо между двух планок ворот, которые мы сделали из палок и пустых бутылок из-под воды, которые нашли на заднем сиденье.
Долбаный Претцель.
— Продолжим?
Уперев руки в бока, я сделала несколько глубоких вдохов через нос и кивнула мужчине, стоящему передо мной, так же тяжело дышавшему. В парке, куда от дома Култи мы добрались за двадцать минут, было не так уж много народу, но стало больше, чем когда мы только приехали.
Идя против моего здравого смысла, я сказала:
— Еще раз.
И мы продолжили.
Возможно, мы оба устали и играли хуже, чем в начале, но это не имело значения. Култи не отставал от меня с той секунды, как я получила мяч, постоянно преследуя менее чем в тридцати сантиметрах. Он определенно сбавил скорость, и я использовала это в своих интересах. Я так же устала, как и он, наша вчерашняя игра истощила меня, но он был на тринадцать лет старше меня и не тренировался так усердно, как я. И я была почти такой же быстрой, как он.