— Ты это сделал?
Я заметила, что он кивнул.
— Да.
— Ты… у тебя есть аккаунт?
Кажется, он нахмурился, но я не была в этом уверена из-за прилива крови к голове.
— Ложись, пока не свалилась с кровати и не повредила себе мозг сильнее, чем уже есть.
Закатив глаза, я сделала, как он сказал, но только потому, что это был бы не первый раз, когда я упала с двухъярусной кровати. Я очень быстро спустилась и села на край его матраса, слишком заинтересованная.
— Ты пользуешься социальными сетями?
Култи уставился на меня.
— Да. — Потом добавил: — У меня фейковый аккаунт.
— Нет! — Я рассмеялась.
— Да, — подтвердил он.
— Можно мне посмотреть?
Немец, казалось, хотел отказать мне, но, в конце концов, кивнул и через минуту протянул мне свой планшет. На бело-голубой странице вверху было написано «Майкл Рейнер», а в профиле стояла какая-то фотография заката. Сколько у него друзей? Двадцать пять.
Двадцать долбаных пять.
Я посмотрела на него поверх планшета и почувствовала, как мое маленькое сердечко чуть-чуть треснуло.
— Ты знаешь, сколько человек подписаны на твою официальную станицу?
Он пожал плечами.
Я посмотрела на него.
Официальная фан-страница Рейнера Култи набрала сто двадцать пять миллионов подписчиков.
А у «Майкла Рейнера» — двадцать пять.
Я попыталась проглотить комок в горле, когда протянула ему планшет.
— Я не часто там бываю, но ты мог бы добавить меня в друзья, если захочешь, — предложила я дрожащим голосом.
— Какая честь, — сказал Сарделька, но он сказал это с легкой улыбкой, так что я поняла, что он не вел себя как мудак.
Я все-таки полезла под его одеяло и дернула его за волосы на ноге. По крайней мере, я надеялась, что это были волосы на его ногах.
Что бы это ни было, он издал удивленный звук, похожий на хрюканье, когда отпрянул. Широкая улыбка, казалось, осветила его лицо, которое не привыкло к такому выражению.
— Сделай так еще раз, Сал, и я сделаю то же самое.
Я убедилась, что он наблюдает, когда скосила глаза на его угрозу.
— У меня нет волос на ногах, так что удачи. — Я снова посмотрела на маленький экран.
— С кем еще ты там дружишь?
— Несколько старых товарищей по команде, моя мать, агент и пиар-менеджер. — Он ввел мое имя в поиск и нажал кнопку «Добавить», как только появилась моя страница. — Теперь ты.
Мой телефон запищал секундой позже, и я увидела извещение о запросе на дружбу. Я приняла его и положила телефон обратно на комод, прежде чем занять место, которое оставила рядом с Немцем.
Немцем, который был слишком занят просмотром моего профиля.
— Не слишком ли ты любопытствуешь? — спросила я.
Он хмыкнул, щелкнул по моему фотоальбому и прокрутил вниз. В основном, это были фотографии, которые выкладывали мои друзья или члены семьи и ставили на них тэг, связывая фото с моим альбомом тоже.
Дни рождения, игры, посиделки, еще игры… это была хронология последних восьми лет моей жизни глазами других людей. Култи молча просматривал их, пока внезапно не остановился.
— Кто это? — спросил он.
Ему не нужно было показывать фотографию, чтобы я поняла, кого он имеет в виду, и, честно говоря, я была немного удивлена, что у Адама все еще были наши фотографии. Мы не были вместе уже пять лет, и с тех пор он встречался с несколькими девушками.
Но вот мы вместе на экране.
Мне только исполнилось двадцать, ему через пару лет должно было исполниться тридцать, я сидела у него на коленях, обняв за талию. Мой бывший в течение четырех лет парень был блондином, сложенным как модель «Аберкромби», он был очень симпатичным и таким же приятным человеком, как и привлекательным.
— Это действительно очень старое фото. Это мой бывший парень, — объяснила я Немцу.
Человек, который редко использовал слова, не изменил своей тактике, но медленно начал просматривать еще больше фотографий Адама и меня. Мне стало немного грустно от того, что я не старалась изо всех сил остаться с ним. Мы всегда очень хорошо ладили, и он был именно тем человеком, в котором я тогда нуждалась и которого хотела.
— Как долго вы были вместе? — спросил Култи, когда мы прокрутили назад три года.
— Четыре года. Мы познакомились, когда я была на втором курсе колледжа.
— Он выглядит как идиот.
Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он произнес, но это заставило меня рассмеяться. Я толкнула его локтем.
— Ты груб. Он не был идиотом. Он был очень хорошим.
Взгляд этих зелено-карих глаз скользнул по мне. Он не выглядел удивленным. На самом деле, его челюсть была плотно сжата, и он выглядел немного раздраженным.
— Ты его защищаешь? — Он говорил так, словно не мог в это поверить.
— Ага. Он был очень хорошим. Он единственный мужчина, с которым я когда-либо встречалась, Рей. Мы, наверное, все еще были бы вместе, если бы я хотела иметь детей сразу после колледжа.
Култи резко вскинул голову, чтобы посмотреть прямо на меня.
— Что? — спросила я, удивленная выражением его лица.
— Ты поддерживаешь с ним связь?
Я пожала плечами.
— Он иногда звонит мне, когда у него перерыв в отношениях, но не более того.
— Чтобы снова быть вместе? — Я не могла понять, почему его голос был таким тихим, и бросила на него серьезный взгляд.
— Да, но этого не случится. Он слишком со многими переспал с тех пор, как мы расстались. Я не из тех девушек, которые считают мужчин, переспавших с сотнями женщин, сексуальными. Это отвратительно. Я не делюсь своим телом с кем попало. И мне не нравится мысль о том, что целая куча девушек знает, как выглядит пенис того, кого я люблю, понимаешь?
Мускул на щеке Култи дрогнул, и, клянусь, его глаз дернулся. Потом я поняла, что только что наговорила.
— Я не хотела тебя обидеть. Это только твое дело, как тебе жить. Я не собираюсь никого судить. Я просто старомодна и придирчива. Наверное, поэтому у меня не было никаких отношений с тех пор.
На этот раз его глаз определенно дернулся, и мне стало стыдно за то, что я практически назвала его непривлекательным мужчиной-шлюхой.
— Послушай, мне очень жаль. Просто потому, что я не могу представить себе близость с кем-то, кого я не люблю, не означает, что в этом есть что-то плохое. Это просто не для меня. На вкус и цвет...
Глаз Култи снова дернулся. Я не пропустила то, как сильно он укусил и втянул свою щеку.
— Что? — спросила я, когда он ничего не ответил.
Немец молчал.
Он откинул голову назад и закрыл глаза, сжимая пальцами переносицу. Один вдох, один выдох. Еще один вдох, еще один выдох.
Что, черт возьми, с ним не так?
— Рей, ты в порядке?
Он открыл один глаз, его грудь вздымалась.
— Перестань говорить о сексе.
Господи.
— Ладно. Извини. Я не считала тебя ханжой.
Он поперхнулся, открыв второй глаз. Но сказал ли он хоть слово в ответ? Нет. Я сидела и ждала, возможно, он все-таки скажет что-нибудь, но нет. Я действительно не воспринимала его как человека, который так легко может обидеться. Слово на «с» даже не слетело с моих губ, не говоря уже о чем-то похабном. Так что я не совсем понимала, почему он так остро отреагировал.
Когда он продолжил молчать и смотреть на опору верхней койки, я заерзала.
— Теперь я могу увидеть твою татуировку? — Он слишком старался скрыть ее, и я весь день гадала, что, черт возьми, он скрывает.
Мистер Секрет чуть сдвинул в сторону подбородок, а потом почти воинственно кивнул. Положив планшет на кровать, он отстранился и осторожно задрал рукав футболки. Там, где менее сорока восьми часов назад была татуировка креста, почти такая же старая как я, теперь словно по волшебству была закрыта очертаниями птицы. Это была красивая, царственная птица.
— Феникс, — объяснил Култи, словно прочитав мои мысли.
— Я совершенно не вижу твою старую татуировку, — сказала я ему, все еще разглядывая огромные красивые крылья и эксцентричный гребень на голове. — Это потрясающе, Рей. — Я хотела дотронуться до нее, но кожа все еще была немного раздражена, и я боялась случайно поцарапать ее и испортить до того, как она заживет. — Серьезно, гораздо лучше, чем тот крест, который был у тебя раньше. Что заставило тебя решиться на это?
Немец пристально посмотрел на меня, когда вернулся на свое место и одернул рукав.
— Кое-кто сказал мне, что я не могу изменить то, что уже сделал, но то, что делаю с этого момента, имеет значение. Это казалось подходящим.
Черт возьми. Я ненавидела, когда он действительно слушал меня, но все равно улыбнулась и сменила тему, когда он не посмотрел мне в глаза. Ладно.
— Ты готов лечь спать?