Карлик отпрянул назад, запнулся и упал на задницу. Он в страхе показал на одну из дверей — комнату для медитаций.
Силуэт зашел внутрь.
— Кто посмел нарушить мою медитацию? — не сдвинувшись с места, недовольным голосом спросил Варан.
— Здравствуй, друг! — ответил гортанный голос.
— Кто ты? — всматривался Варан в обмотанное тряпками лицо.
В его глазах не было страха. Лишь удивление.
— Это я Люмбос!
— Люмбос из Дома Хоуди погиб, — нахмурив брови ответил Варан.
Огонь в лампах по углам взметнулся вверх. Аура Варана вышла из тела наружу, создав искажения в воздухе.
— Неужели, ты не узнаешь меня? Варан, это же я, Ручеек.
— Ручеек? — удивленно спросил Варан. — Почему твое лицо обернуто тряпками?
Они прошли в гостиную комнату. Варан уселся на диван в ожидании, закинув ногу на ногу.
Люмбос принялся разматывать тряпки. Его лицо покрывали струпья, местами виднелись чешуйки, а изо рта торчали кривые нечеловеческие клыки. Он выглядел отвратительно.
— Этот ублюдок чем-то отравил меня. Мне все сложнее ходить на двух ногах. В них как-будто вырастает еще один сустав, — сказал он и поудобнее оперся на трость.
Его широкие ноздри хищно раздувались. Он показал когтистую руку, которая больше напоминала звериную лапу.
— Варан, помоги мне, мы же друзья, — Люмбос рухнул на колени. Его глаза блестели от слез. — Я превращаюсь в чудовище, сделай меня вновь человеком. Алхимики твоего Дома наверняка смогут сделать противоядие. Мой собственный Дом несколько дней назад стерли с лица земли. Мне больше некуда податься.
— Проваливай, ты мне не друг и никогда не был им. Ты был всего лишь инструментом. А теперь ты мусор!
— Друг, помоги мне.
— Я сказал тебе, ты мне не друг, — Варан пригвоздил Люмбоса силой к стене. В его взгляде бурлила ярость. — Проваливай, пока я не убил тебя.
— Я не так бесполезен. У меня есть что предложить тебе взамен. Я знаю, кто убил Родена.
— Выкладывай!
Люмбос поджал губы, а затем выпалил лишь одно слово:
— Джино.
Грудь Варана вздымалась от ярости. Опять этот Джино. Алисия все свободное время проводила с Джино. Джино ключ к пробуждению родословной. Джино убил Родена.
На мерзком Джино сходились все пути!
— Хочешь, чтобы я помог тебе вернуть человеческий вид, приведи его ко мне, — Варан сжал кулаки. Его голос не требовал возражений.
— Я выполню твою просьбу, — Люмбос поклонился и, пятясь, покинул апартаменты.
Как только дверь за ним закрылась, Варан щелкнул пальцами. Из тьмы угла апартаментов вышла худощавая фигура в черных одеждах. Длинные спутанные волосы скрывали ее лицо.
— Биджилоу, как только я убью Джино, я хочу, чтобы ты убил Люмбоса и выкинул обоих в канаву у подножья горы. Нужно обставить это так, что Люмбос из мести напал на Джино, и они оба убили друг друга.
— Слушаю и повинуюсь, — ответил Биджилоу, поклонился и снова скрылся в тени угла комнаты.
Варан остался стоять у входа. Неужели это яд Джино превратил Люмбоса в химеру?
Глава 48
Вступительный экзамен
Ледяное пламя в чашах по углам комнаты медитации то и дело вспыхивало ввысь к потолку, вызывая на нем всполохи инея, от чего в воздухе ощущалась морозная свежесть. Алисия сидела по центру комнаты, скрестив ноги. Глаза девушки были закрыты. Дыхание — ровное.
— Дочь, как твои успехи? — спросил Девиан. Он стоял позади девушки и проверял ее состояние.
— Техника почти завершена, отец. В течение нескольких часов я сформирую кристальное сердце и совершу прорыв на протозвезду.
— Отлично, — похвалил дочь Девиан, похлопав ее по плечу. Но в его глазах не было ни капли отцовской нежности. В них стоял лишь ледяной блеск. — Наконец-то ты избавишься от эмоций. Именно отсутствие эмоций делает Дом Крулл сильнейшим в Луноцвете.
Он заложил руки за спину, подошел к двери и напоследок перед выходом холодно добавил:
— И еще кое-что Алисия. Ты сейчас находишься в шаге от прорыва. Это критическая точка. Если провалишься, то долгие годы взращивания кристального сердца пойдут насмарку. Это будет позор для нашей семьи.
— Не беспокойся, отец. Я обязательно прорвусь и войду в сверхновое поколение, — уверенно ответила Алисия.
Дверь открылась, и фигура отца исчезла в образовавшемся проеме.
Алисия направила взор внутрь. Алое сердце в груди трепыхалось едва заметно под толстым слоем льда. Этот лед обжигал, причиняя постоянную боль. Боль, к которой невозможно привыкнуть.
Для завершения техники оставался последний шаг: создать ледяной ключ внутри и запереть им сердце в кристаллизованную фигуру.