Перо Джино заскрипело на пергаменте, выводя изящные витиеватые символы.
Почти готово, оценил Джино свое творение через пятнадцать минут. Благодаря рунам памяти на ладонях, процесс начертания шел очень быстро.
Внезапно с улицы раздался знакомый голос.
— Я — Джа-а-аггерна-а-аут, тварь!
Джино усмехнулся и посмотрел в окно: «Здоровяк как обычно в своем репертуаре».
На площади здоровенный меч Крейго разрубает пополам рангутанга. Крейго потрясает огромным мечом, упиваясь победой. Его лицо озаряет улыбка.
Внезапно тело марионетки позади собирается и превращается в нечто. Его шерсть вбирается внутрь, оголяя розовую кожу, сзади вырастает маленький завиток хвоста, а на морде вырастают здоровенные клыки, пятачок. Свиногризли встает на четыре лапы. Его рев оглушает площадь. Крейго разворачивается и с широкой улыбкой, широко занеся меч, мчится на чудовище.
В сердце Джино начало закрадываться тревожное чувство. Он быстро нанес последние штрихи на руну и выбежал из аудитории.
— Куда? Экзамен еще не закончился, — крикнул Варлам.
Наверное испугался позора от того, что не может сдать экзамен и выбежал. Чего еще ожидать от уборщика. Варлам закатил глаза, поражаясь тому у какого отребья ему пришлось принимать.
Он неспеша подошел к парте Джино, намереваясь выкинуть пергамент с экзаменационной работой. В последний момент перед тем как выкинуть свиток в мусорку, он решил посмотреть какие каракули нарисовал Джино. Чтобы посмеяться.
Варлам развернул свиток.
— Это же…! — выдохнул он, чувствуя как замирает его сердце. — Нужно срочно позвать главу гильдии…
Варлам, сломя голову, рванул в соседний кабинет. На свитке, который он держал, светилась тусклым серым светом руна «Поглощения».
Глава 49
— Крейго, стой! Ее не убить таким способом! — Джино выбежал из корпуса Праймов и закричал через, наблюдающую толпу.
— Не переживай, сопляк. Сегодня у нас в меню бекон, — прорычал Крейго, нанося удар по свинье. Широкое лезвие аккуратно разрезало на две тонкие половины тело химеры.
На лице Крейго застыла самоуверенная ухмылка.
— Видал? Или ты переживаешь, что я смогу поступить, а ты нет? А⁈ — Крейго положил меч на плечо, развернулся и смерил Джино подозрительным взглядом. — Просто признай, что я лучше тебя!
Туша химеры позади здоровяка собиралась, истекая зеленой кислотой вместо крови. Джино уже знал, что произойдет дальше. Ведь на первом экзамене он точно так же провалился.
— Крейго, дубина, обернись, ты в опасности! — закричал Джино. — Главный экзаменатор, прекратите экзамен!
— Дубина? Ты намекаешь, что я тупой? Признай, ты просто завидуешь, тому что я смогу поступить в академию, а ты нет, — Крейго расхохотался. Но заметив, что все смотрят ему за спину, он медленно повернулся.
Огромная лапа поднялась над здоровяком. Из еще не затянувшейся раны на Крейго хлынул поток зеленой кислоты.
— А-а-а! — закричал Крейго от боли, хватая лицо руками.
Кислота шипела и пузырилась, разъедая кожу на его лице. Затем последовал удар свиньи. Крейго словно сломанную игрушку отшвырнуло за край арены. Приземлившись на землю, его тело еще на десяток метров протащилось по земле, вертясь и кувыркаясь.
Толпа притихла. Здоровяк лежал на земле неподвижно, лишь время от времени издавая глухие стоны.
Два медработника академии в белых халатах тут же подбежали к пострадавшему. Они аккуратно подхватили его и принялись погружать на носилки.
Джино рванул к ним, продираясь через замерших зрителей.
— Как он? — запыхавшимся голосом спросил Джино, когда добрался до носилок.
Крейго лежал, издавая глухие стоны. Его лицо было жутко обезображено, в некоторых местах до костей. На них по-прежнему пузырилась кислота, продолжая разъедать их. Один из медработников обрабатывал раны, вливая в Крейго зеленоватую эфирную энергию.
В воздухе витал запах паленой плоти.
— Мы отключим боль, и уберем остатки яда. Но… — второй медработник покачал головой, поджав губы. — Кровь свиногризли слишком ядовита, и уже очень глубоко проникла в его тело. В таком состоянии он не продержится долго. Тихая смерть без страданий, это максимум, что мы можем сделать.
— Неужели нет другого выхода? — сокрушенно спросил Джино.
Его сердце сжималось от боли при виде лица Крейго. На нем не было целого места.