Скульптурный портрет в III в. претерпевал особенно заметные изменения. В статуях и бюстах Септимия Севера, Юлии Домны, Каракаллы и Геты еще сохранялись технические приемы поздних Антонинов, но смысл образов стал уже иной. Настороженность и подозрительность сменили философскую задумчивость персонажей второй половины II в. Напряженность давала о себе знать даже в женских и детских лицах того времени[310]. В портретах позднего Каракаллы и особенно во второй четверти III в. уплотнились объемы, мастера отказывались от буравчика, исполняли волосы насечками, добивались особенно экспрессивной выразительности широко раскрытых глаз. В бюстах Филиппа Аравитянина, а также Деция и Требониана Галла эмоциональность образов, усиленная плотностью форм, достигла вершины. Стремление скульпторов-новаторов такими средствами повысить художественное воздействие своих произведений вызвало в годы Галлиена (середина III в.) реакцию и возврат к старым методам[311]. Два десятилетия портретисты снова изображали римлян со вьющимися волосами и курчавыми бородами, стараясь хотя бы в художественных формах возродить старые манеры и этим напомнить о былом величии пластики. Бюсты Галлиена, портрет Постума из Эрмитажа дают представление о характере галлиеновского «возрождения». Однако после этого кратковременного и искусственного возврата к антониновским формам уже в конце третьей четверти III в. снова выявилось стремление скульпторов передавать предельно лаконичными средствами эмоциональную напряженность внутреннего мира человека. В годы кровавых междоусобиц и частой смены боровшихся за трон императоров портретисты воплощали оттенки сложных духовных переживаний в новых, родившихся тогда формах. Постепенно их все больше интересовали не индивидуальные черты, но те порой неуловимые настроения, которые уже трудно было выразить в камне, мраморе, бронзе.
Все больше появляется возникших еще во II в. росписей христианских катакомб[312]. Вначале они напоминали декоративные композиции в римских домах, включали даже персонажей языческой мифологии; затем все заметнее в их сюжетику входят христианские мотивы. Художники постепенно меняют заказчиков и все чаще работают для приверженцев новой религии. В годы Александра Севера были украшены фресками катакомбы Аврелия с мозаичной напольной надписью о роде Аврелия, с отвечающими языческому искусству фигурами Амура и Психеи в первом помещении и фреской на стене, изображающей сотворение Адама и прародителей в раю[313].
В сюжетных росписях, как и в декоративных композициях катакомб, римские мастера средствами античной живописи начинали решать новые задачи. Христианские идеи и чувства все чаще пронизывали создаваемые ими произведения.
В III в. станковые картины, как и ранее, были довольно редки, но все же встречались. Очевидно, нельзя недооценивать здесь влияния созданных уже во II в. фаюмских портретов, энкаустическая техника которых была хорошо известна римским художникам. От III в. сохранился, правда, без лица Геты, счищенного кем-то после его убийства, редкий семейный групповой портрет Септимия Севера, Юлии Домны и Каракаллы. Художник выбрал для него широко распространенный в первые века круглый формат, о популярности которого свидетельствуют, в частности, росписи керченского саркофага с изображением мастерской портретиста. Живопись этого станкового произведения убеждает в еще не иссякшей силе античного художественного способа выражения чувств, хотя эмоциональность портрета связана уже не только с воздействием фаюмских образов, но и с начинавшим проявлять себя раннехристианским искусством.
Более, нежели живопись красками, в III в. распространилась мозаика, заполнявшая дома и общественные сооружения и переходившая с полов на стены и своды. Черно-белые и многокрасочные мозаичные сцены найдены в Риме и других центрах Апеннинского полуострова. Великолепны мозаики сицилийской виллы у Пьяцца Армерина с пейзажами, портретами, батальными и разнообразными сюжетными сценами. Особенно же большое количество мозаик сохранилось на территории римской Африки.
310
Соколов Г. И. Скульптурный портрет мальчика из ГМИИ. — Сов. археология, I960, № 4, с. 137–143.
311
Лесницкая M. М. Два римских портрета III века (Из собрания Эрмитажа). — Сов. археология. 1963, № 2, с. 171–177.
312
О христианских катакомбах в древнем Риме см.: Marucchi О. Le catacombe romane. Roma, 1933.