Разве не могло случиться подобное и с Маргарет Мид?
Мнения ученых, как обычно, разделились. То, что Мид нарисовала чересчур идиллический, розовый образ Самоа, мало кого удивило. Но, признавая ошибочность ряда суждений Мид, несовершенство ее полевой техники и склонность к слишком широким обобщениям, ведущие американские этнографы Беатриса Уайтинг, Роберт Левайн, Уорд Гуденаф, Роберт Леви, Брэд Eiop, Лоуэлл Холмс, Дебора Геверц, Джордж Маркус, Колин Тэрибулл и другие в целом выступили в защиту Мид 51.
Прежде всего ученых шокировала тенденциозность и категоричность Фримэна. Л. Холмс, специалист по Самоа, который еще двадцатью годами ранее на основе собственных полевых наблюдений отметил ошибочность некоторых утверждений Мид (на него-прямо ссылается Фримэн), заявил, что книга Фримэна больше напоминает ему памфлет правого толка, чем этнографическое исследование.
На чисто фактическом уровне спор между Фримэном и Мид подчас неразрешим, так как далеко не все их данные сопоставимы. Во-первых, между их полевыми исследованиями лежит временной интервал от 14 до 42 лет. Во-вторых, Фримэн изучал население Западного Самоа, которое по многим параметрам сильно отличалось от населения Восточного Самоа, описанного Мид. В-третьих, они опирались на разные источники: Фримэн опрашивал в основном женатых мужчин и отцов семейств, а информантками Мид были молоденькие девушки.
По мнению Фримэна, Мид преувеличила степень сексуальной свободы, существовавшей в самоанском обществе. Но отношение самоанцев к сексуальности фактически было двойственным 52. С одной стороны, как и у некоторых других народов Полинезии (тонга, мангаиа, мангарева, пукапука и др.), у них существовал культ “священной девственницы”. С другой стороны, был распространен обычай “сексуальной кражи”, причем разобраться, где было изнасилование, а где — условный ритуал, не так легко. Мид и Фримэн просто по-разному расставляют акценты (и подчас одинаково односторонне).
Но главная слабость книги Фримэна — методологическая. Фримэн призывает этнографов ориентироваться на социобиологию и генетику, что обеспечило ему симпатии ряда ученых-биологов (изданию его книги сильно способствовал профессор зоологии Гарвардского университета Эрнст Майр). Однако он не приводит ни одного доказательства того, что методы этих дисциплин объясняют самоанский или какой-либо другой характер лучше, чем культурологический подход. Его важнейшие обобщения основаны не на данных биологии, а на личных впечатлениях и данных социальной статистики. Эти источники всегда небезупречны, но какой этнограф может без них обойтись?
51См.: Marshall E.A controversy on Samoa comes of age.— Science. Vol. 219, 4 March 1983, с 1042—1044; Marcus G. E.One man's Mead.— The New York Times Book Review. March 27, 1983; Begley S., Carey J.and Robinson C.In search of real Samoa.— Newsweek. February 14, 1983; Howard J.Angry storm over the South Seas of Margaret Mead.— Smithsonian. February 1983; Goodenough W.Margaret Mead and Cultural Anthropology. — Science. Vol. 220, 20 May 1983, c. 906—908; Levy R. L.The Attack on Mead .— Там же, с. 829— 832; Turnbull CM.Trouble in Paradise.— New Republic. March 28, 1983, с 32— 34; Fields С . М .Controversial Book Spurs Scholars' Defense of the Legacy of Margaret Mead.— Chronicle of Higher Education. May 11, 1983, Levenson T.Coming of Age in Anthropology. — Discover. April 1983, с 26—37.
52См.: Shore B.Sexuality and gender in Samoa: conceptions and missed conceptions.— Sexual Meanings. The Cultural Construction of Gender and Sexuality. Ed. by S. B. Ortner and II. Whitehead. Cambridge — London — New York etc., 1981; Ortner S. B.Gender and sexuality in hierarchical societies: The case of Polinesia and some comparative implications,— Там же, с, 359—409.
Детальная оценка полевых работ Мид — дело специалистов. Новые факты и исследовательские методы неизбежно вносят поправки в старые схемы 53. Но шторм вокруг М. Мид не сводится к вопросу о том, каковы “настоящие” самоанцы, арапеши или Малийцы. Спор идет о самой сущности этнографического знания и критериях его ценности и объективности.
Говорят, что наши недостатки — продолжение наших достоинств. У Мид одинаково ярки и те и другие. Она пыталась описать целостность каждой данной культуры, характерный для нее тип личности и механизмы, посредством которых осуществляется “го передача из поколения в поколение (отсюда и интерес к детям и способам их воспитания). Но как это сделать?
Американский этнограф Освальд Вернер иронически заметил, что многие этнографические монографии похожи на кубистичоские портреты: в них невозможно узнать изображаемое лицо 54.
В конце 1982 г. редакция журнала “Советская этнография” провела “круглый стол” по проблемам этнопсихологии. Из опубликованных материалов 55ясно видно, что ученые по-разному понимают ее предмет и методы, причем отчетливо прослеживается противоборство и одновременно взаимопереплетение культурологических и психологических, а также качественно-синкретических и количественно-аналитических тенденций и методов. Сорок лет назад эти вопросы, право же, не были яснее.
Этнография предполагает сравнение. Но что, с чем и как сравнивать? В 1935 г., поручая Мид руководить сравнительным исследованием соотношения кооперативного, т. е. основанного на сотрудничестве, и соревновательного поведения нескольких “примитивных народов”, ей рекомендовали обойтись “без этой чепухи, на которой всегда настаивают антропологи, твердящие о „целостных культурах"; просто сравните кооперативные и соревновательные навыки приблизительно в дюжине культур” 56. Казалось бы, чего проще? Тем более что психологи дали этнографам готовые определения: соревнование — “акт желания или попытки добыть то, к чему в то же самое время стремится другой”, а кооперация — “акт совместной работы для достижения общей цели” 57.
53См.: Holmes L.Ta'u: Stability and Change in a Samoan Village. Wellington, New Zealand, 1958; Shore B.Sala'ilua. A Samoan Mistery. N. Y., 1982; Tazin D. F.and Schwartz T.Margaret Mead in New Guinea: An Appreciation.— Oceania. 1980, vol. L, № 4, с 241—247; Geertz C.The Interpretation of Cultures. N. Y., 1973; Gewertz D. B.Sepik River Societies: A Historical Ethnology of Chambuli and Their Neighbours. New Haven, 1983.
54Цит. по: Shweder R. A.Storytelling Among the Anthropologists.— New York Times Book Review. September 1986.
55См.: Советская этнография. 1983, № 2—4,
56Cooperation and Competition, с. V.
57Там же, с. 8.
Увы! В дополнение к дихотомии кооперативного и соревновательного поведения Мид пришлось еще разграничить индивидуальное и коллективное поведение, а на уровне мотивации — использовать психоаналитические понятия “силы Я” и “чувства надежности” плюс развести значения терминов “вина” и “стыд”, а также “внутренних” и “внешних санкций” 58. И все равно поведенческие характеристики не совпадают с мотивационными, культурологические понятия — с психологическими (это наглядно видно на примере таких понятий, как “стыд” и “вина”), а количественные градации — с качественными различиями. Абстрактное понятие “соревновательного поведения” включает в себя и буржуазную конкуренцию, и социалистическое соревнование. Этнография же стремится к конкретному, целостному знанию.
Может ли этнограф вообще судить о свойствах национального характера изучаемого народа? Конечно. Но при этом он должен всегда помнить и указывать подразумеваемый эталон сравнения, ситуацию, в которой происходили оцениваемые действия, особенности исторической эпохи и многое другое. Мид этого часто не делала.
Фиксируя в первую очередь межкультурные различия, Мид нередко преувеличивала их, не замечая существенных стадиально-исторических и внутрикультурных вариаций. Нарисованные ею психологические портреты арапешей, мундугуморов и чамбули выглядят особенно контрастными оттого, что арапеши и чамбули описываются в их современном (в 1930-х годах) состоянии, тогда как об образе жизни мундугуморов рассказывается преимущественно по их доколониальному прошлому, которого Мид не застала, поэтому они кажутся особенно жесткими и агрессивными” Между тем раньше мужчины-чамбули были такими же воинственными охотниками за головами, как и мундугуморы 59.
58Там же, с. VII.
59См.: Barnouw V,Culture and Personality. Homewood, III., 1973.
Иногда подразумеваемый эталон (например, сравниваются ли арапеши с мупдутуморами или с американцами) вообще не указывается, что делает итоговый этнопсихологический портрет односторонним или расплывчатым; другие исследователи характеризуют тот же самый народ совершенно иначе. Если Фримэн и Шор считают, что жители Самоа самолюбивы и агрессивны, то Холмо солидарен с мнением Мид и пишет, что за четыре года жизни на островах он ни разу не слышал ни об изнасиловании, пи о моетотоло,не видел ни одной кулачной драки, а по всем психологическим тестам самоанцы “выглядели мягкими, готовыми к сотрудничеству, сдержанными и послушными людьми”.