Конечно, всякое сказание, даже самое фантастическое, обобщает реальный опыт людей. В любом мифе можно обнаружить отражение быта того общества, в котором этот миф слагался. Но любопытно, что наиболее реалистические человеческие образы в мифах — ото боги. О них всего больше рассказывается в мифах. Они наиболее яркие и содержательные образы мифов. Боги, правда, могущественней людей, но они не бессмертны и наделены всеми человеческими слабостями и пороками. Они обманывают, ссорятся, влюбляются, изменяют, трусят, завидуют, хвастаются совершенно так же, как люди.
Наиболее многосторонний образ древнеисландской мифологии — это Один, глава и отец рода богов. В Одине демоническое начало сочетается с невротическим самоистязанием, злая воля — с вдохновением и мудростью, образуя сложный и противоречивый, но, тем не менее, цельный образ.
Один — бог войны и смерти. В начале битвы было принято метнуть копье во вражеское войско, тем самым посвящая его Одину. Ворон, птица, питающаяся трупами, была посвящена Одину. Два ворона всегда сопровождают Одина. По-видимому, воронам, как птицам Одина, приносили жертвы. В «Книге о заселении страны» рассказывается, что Флоки Вильгердарсон открыл Исландию, после того как принес жертвы трем воронам. Он пустил их лететь впереди своего корабля, и третий ворон нашел Исландию. Волки тоже были посвящены Одину. Его двух волков зовут Гери и Фреки, что значит «жадный» и «алчный». Воинственные девы валькирии, служанки Одина, приводят павших в битве в его палаты — Валгаллу, и эти так называемые эйнхе-рии, или воины Одина, сражаются там каждый день друг с другом и потом пируют. Повар Андхримнир варит им в котле Эльдхримнире кабана Сехримнира, который к вечеру каждого дня снова оказывается целым.
Один — покровитель героев. Он ведет их к победе, дает им свое копье Гунгнир, делает их неуязвимыми, учит их боевому порядку, дает им советы. Но он помогает своим любимцам добиваться победы скорее хитростью, чем силой, и он сам не принимает участия в битвах, он только вызывает их. Он сеятель распрей и раздоров. Его обвиняют в том, что он дает победу несправедливо, и нередко он сам убивает своих любимцев. Он также герой многих любовных историй, в которых он коварно соблазняет женщин. «Злодей» — одно из его имен, «ужасный» — другое. У него вообще множество имен. Он любит принимать разные имена и менять свой образ. Его представляли себе как старика с длинной седой бородой, в шляпе, низко надвинутой на лоб, в синем плаще. «Скрывающийся под маской», или «переодетый», — тоже его имя.
Зловещий полумрак окружает Одина в мифах. Он — бог колдовства и мудрости. Он приобрел тайные знания, подвергнув самого себя истязанию, подобно шаману. Он повесился на мировом древе Иггдрасиль, пронзив себя копьем. Так висел он
Так приобрел он знание рун, заклинаний и колдовства. Поэтому Один — бог повешенных, т. е. казненных через повешение или принесенных так в жертву. Он их оживляет, и они сообщают ему потусторонние тайны. Двух воронов, которые всегда сопровождают Одина, зовут Хугин и Мунин, что значит «мысль» и «память». Одина представляли себе одноглазым, и его дефектное физическое зрение — это, конечно, символ его духовной зоркости. Само его имя происходит от слова, которое значит «дух», «исступление», «поэзия».
Дело в том, что Один — также бог поэзии, т. е. магии слов, и покровитель поэтов. В результате ряда убийств и обманов ему достался мед поэзии. Это произошло так. Асы и ваны — два враждовавших между собой рода богов — в знак мира собрали свою слюну в сосуд и сделали из нее Квасира, величайшего мудреца. Возможно, что это имя одного корня с русским словом «квас». Карлики Фьялар и Галар заманили Квасира к себе, убили его и смешали его кровь с медом. Так возник мед поэзии. Всякий, кто пьет этот напиток, становится поэтом. Карликам пришлось отдать мед поэзии великану Суттунгу, отца и мать которого они убили, и тот поручил своей дочери Гуннлёд хранить этот напиток в скале Хнитбьёрг. Один встретил на лугу девять косарей и подстроил так, что они все перерезали друг другу горла из-за точила, которое он им обещал. Затем, назвавшись Бёльверком, т. е. «злодеем», он взялся заменить великану Бауги, брату Суттунга, девятерых работников, но в награду потребовал дать ему напиться меда поэзии. Обернувшись в змею, Один пробрался сквозь скалу Хнитбьёрг, которую просверлил Бауги, соблазнил Гуннлёд, дочь Суттунга, и выпил весь мед. Затем Один обернулся в орла и полетел в Асгард. Суттунг тоже обернулся в орла и погнался за ним. Один еле успел выплюнуть мед в сосуд, подставленный асами, — часть меда ему пришлось выпустить через задний проход, так как Суттунг настигал его, и это та часть меда поэзии, которая досталась бездарным поэтам[17]. Поэзия в этом сказании — нечто совершенно материальное: ее хранят в сосуде, пьют, выплевывают и т. д. Именно такое представление нередко проступает у древнеисландских скальдов. Например, в хвалебной песни Эйнара по прозвищу Звон Весов, исландского скальда X в., говорится, что «волна медового моря с шумом ударяется об утес песни», т. е. о зубы скальда.