Из сравнения «саг об исландцах» с другими источниками можно иногда заключить, что персонажи «саг об исландцах», если и существовали в действительности, были совсем не такие, как их изображает сага. Так, из одной цитаты в «Младшей Эдде» можно заключить, что Ньяль участвовал в викингских походах и был скальдом, о чем в «Саге о Ньяле» даже не упоминается. В «сагах об исландцах» встречаются и ошибки против топографии той местности, где происходит действие. Классический пример такой ошибки — упоминание в «Саге о Ньяле» лощины около хутора Бергтоурсхвотль, в которой поджигатели привязали лошадей и оставались до ночи. Такой лощины на самом деле нет и несомненно никогда не было.
В «сагах об исландцах» могут быть обнаружены элементы своего рода «эпической» стилизации: тенденции к противопоставлению контрастирующих персонажей, к концентрации действия вокруг персонажа, обладающего исключительной силой, мужеством, мудростью или поэтическим талантом, а также вокруг типичной эпической ситуации — гибели героя в неравной борьбе с врагами, — ситуации, которая исподволь подготовляется посредством вещих снов, предостережений, предсказаний, предзнаменований. Было даже написано обширное исследование об эпическом числе «три» в «сагах об исландцах» и собрано множество примеров действия этого эпического закона[37]. В некоторых случаях в персонажах саг как бы оживают персонажи древнеисландской эпической поэзии: история Гудрун и Кьяртана в «Саге о людях из Лаксдаля» явно повторяет историю Брюнхильд и Сигурда в песнях «Старшей Эдды». Таким образом, «саги об исландцах» оказываются своего рода героическим эпосом.
Однако «саги об исландцах» на героический слог все же очень непохожи: они гораздо прозаичнее, историчнее и реалистичнее. Поэтому, хотя в прошлом многие утверждали, что «саги об исландцах» — это эпос, в последнее время эти саги обычно сравниваются не с эпосом, а с историческим романом. В «сагах об исландцах» ищут отражение эпохи, когда они были написаны, и действительно в ряде случаев находят его. Обычаи, экономические или правовые отношения XIII в. в ряде случаев подставлены в сагах вместо обычаев или отношений на триста лет более древней эпохи, к которой относится действие. Была даже сделана попытка доказать, что «Сага о Ньяле» — это «роман с ключом», т. е. роман, в котором определенные люди конца XIII в. изображены под видом людей века саг[38]. Такое толкование подразумевает, очевидно, полное отождествление современных представлений о литературе с представлениями о ней авторов «саг oб исландцах».
Между тем такое отождествление — это, конечно, чудовищный анахронизм. В древнеисландском языке но было слов, которыми можно было бы выразить понятия «историческая правда» и «художественный вымысел», «историческое произведение» и «художественное произведение», и, следовательно, у тех, кто писал «саги об исландцах», не было этих понятий, которые легко могут быть выражены на любом современном европейском языке, в том числе — исландском. В распоряжении тех, кто писал «саги об исландцах», были только такие значительно более широкие понятия, как «правда» и «вымысел» или «ложь», а также «сага», т. е. любое повествовательное прозаическое произведение, историческое или неисторическое, устное или письменное. Историческая правда и художественный вымысел как явления несомненно существовали в древнеисландской литературе. Но, так как не было таких понятий, те кто писал «саги об исландцах», могли различать в литературе «правду» и «ложь», но не историческую правду и художественный вымысел. Они поэтому должны были принимать неправдоподобный художественный вымысел за «ложь», а правдоподобный художественный вымысел за «правду», и этому способствовало то, что сочинение вообще не было четко отграничено от пересказывания, не было полностью осознанным. Так оно и было в действительности: саги, в которых господствует фантастика, т. е. неправдоподобный художественный вымысел, считались «лживыми сагами», а «саги об исландцах» — произведения, в которых господствует правдоподобный художественный вымысел, — считались правдивыми.
В древнейшем упоминании о «лживых сагах» говорится: «Эту сагу рассказывали королю Сверриру, и он называл такие лживые саги наиболее забавными». Из контекста «Саги о Стурлунгах» ясно, что речь здесь идет об одной из фантастических «саг о древних временах» — «Саге о Хромунде Грипссоне». Но нигде в древнеисландской литературе нет и намека на то, чтобы «саги об исландцах» считались «лживыми». Напротив, известно, что древнеисландские авторы, которые сознательно стремились быть возможно более «правдивыми», пользовались «сагами об исландцах» как надежными источниками. Ими пользовался, например, как известно, Стурла Тордарсон в своей редакции «Книги о заселении страны».
37
О числе «три» в «сагах об исландцах» см.:
38
«Сага о Ньяле» толкуется как роман с ключом в книге: