На том, что «саги об исландцах» — это романы, особенно настаивал датский критик Рубов, который утверждал даже, что прообразом для этих саг послужили французские рыцарские романы[40]. В концепции Рубова, как и в работах некоторых современных датских ученых, проглядывает стремление умалить роль авторов исландских саг. Между тем современным исландским ученым, наоборот, кажется, что, истолковывая «саги об исландцах» как романы, как плоды сознательного художественного вымысла, они реабилитируют творческий гений своих предков, доказывают, что их предки были в не меньшей степени творцами, чем авторы романов нового времени. Однако против своего желания эти ученые совершают большую несправедливость по отношению к создателям «саг об исландцах». Творческий гений исландского народа в том больше всего и проявился, что, несмотря на архаичность характерного для «саг об исландцах» «реализма правды», саги эти — одна из высочайших вершин в мировой литературе. Ведь архаическая ступень литературного развития, особенно в ее наивысшем проявлении, может обладать чертами, которые не только прекрасны сами по себе, как прекрасен «реализм правды» «саг об исландцах», но и неповторимы в дальнейшем развитии. Ни в каком историческом романе нет той растворенности автора в своем произведении, той объективности и убеждающей силы, которые есть в любой «саге об исландцах». Ни один исторический роман не занимает такого места в мировой литературе, какое занимает «Сага о Ньяле». «Лживые саги» создаются и будут создаваться. «Саги об исландцах» никогда больше созданы не будут.
В «королевской саге», называемой «Гнилая Кожа», рассказывается о молодом исландце, который забавлял норвежского короля Харальда Сурового разными сагами, и в том числе в продолжение тридцати вечеров — сагой о походах самого этого короля. По его словам, он слышал эту сагу от бывшего дружинника короля на альтинге, куда рассказчик ездил каждое лето и заучивал сагу по частям. В своем роде это единственное свидетельство о том, как бытовали саги в устной традиции. Но речь здесь идет о «королевской саге», а не о «саге об исландцах». В известном сообщении «Саги о Стурлунгах» о том, как в 1119 г. на свадьбе в Рейкьяхоларе рассказывались саги, речь идет о «лживых сагах». О том, что представляла собой устная традиция, которая послужила материалом для «саг об исландцах», и как она бытовала, никаких свидетельств, в сущности, нет.
Гораздо лучше известно, как бытовали письменные саги в Исландии, и в том числе «саги об исландцах»[41]. Уже в XIII в. саги списывались и переписывались в большом количестве, и это можно объяснить, конечно, только тем, что на письменные саги был большой спрос. По-видимому, обычай чтения саг вслух стал распространяться в Исландии уже во второй половине XIII в. Этот специфически исландский обычай наложил отпечаток на всю культуру исландского народа. Чтение саг вслух было любимым народным развлечением в Исландии в продолжение около семисот лет и окончательно прекратилось только совсем недавно. Жизнь на исландских хуторах менялась в продолжение веков застоя и упадка очень мало. Поэтому основные черты этого народного развлечения оставались, по-видимому, те же. Внешний вид сохранившихся рукописей позволяет заключить, что они отнюдь не всегда писались в монастырях или в домах богатых и знатных людей. Сохранились рукописи, которые явно были во владении бедных людей и в очень усердном употреблении. По сообщениям более поздней эпохи известно, что существовали профессионалы, которые записывали саги и римы, ходили зимой с хутора на хутор и читали саги и пели римы. Собравшиеся на хуторе слушали и в то же время сучили шерсть, вязали и т. д. Таким образом, слушанье саг и рим было важным фактором крестьянского хозяйства. Известно, что особой популярностью пользовались «саги об исландцах». Из всех саг только они до сих пор популярны в Исландии. Продолжая жить в народе на всем протяжении его истории, они как бы перебросили мост из его прошлого в его настоящее.
41
О бытовании письменных саг в Исландии см.: