Многие исландские сказки о привидениях имеют параллели в древней литературе. В частности, самая драматичная из них — сказка о дьяконе из Миркау — повторяет ситуацию из «Второй песни о Хельги Убийце Хундинга»: встречу женщины с ее мертвым возлюбленным. Но сказка драматичнее героической песни. Миркау, что значит «темная река» — это название реки и хутора на этой реке в одной из горных долин северной Исландии. Вот вкратце содержание сказки. У дьякона из Миркау была возлюбленная по имени Гвудрун. Она была служанкой пастора на другом хуторе. Дьякон ездил к ней на своем сером коне Фахси. Однажды незадолго до рождества дьякон поехал к ней и пригласил ее на праздники в Миркау, обещав заехать за ней в сочельник. Вечером в тот день началась сильная оттепель, и, когда дьякон возвращался в Миркау, реки вскрылись. Через одну он переехал по мосту, но, когда он переезжал через вторую, мост провалился, и дьякон свалился в реку. На следующее утро крестьянин соседнего хутора увидел серого коня дьякона у своего туна, а потом нашел на берегу и самого дьякона, мертвого. Льдина сильно повредила ему затылок. Труп отвезли в Миркау и похоронили. До самого сочельника никаких вестей об этом не дошло до хутора, где жила Гвудрун, — реки вышли из берегов, и была распутица. Но в сочельник погода улучшилась, за ночь вода в реках спала, так что Гвудрун рассчитывала попасть на рождество в Миркау. Когда наступил вечер, она начала собираться в дорогу. Вдруг она услышала стук в дверь. Другая женщина, которая была с Гвудрун, вышла на двор, но никого не увидела. Месяц плыл в облаках и то скрывался, то появлялся. Гвудрун сказала, что это, наверно, к ней, и вышла, но второпях сунула руку только в один рукав своего салопа. На дворе она увидела серого коня и около него — человека, как она полагала, — дьякона. Человек посадил ее на коня и сел сам впереди нее. Так они ехали некоторое время молча и подъехали к реке. Но, когда они стали спускаться к ней по крутому берегу, шляпа съехала с затылка всадника, и Гвудрун увидела голый череп. В эту минуту месяц выплыл из-за туч, и всадник сказал:
Гвудрун ужаснулась, но молчала. Так они приехали в Миркау, прямо к кладбищенским воротам. Всадник велел Гвудрун подождать его и пошел отвести коня. Она заглянула за ворота и увидела там открытую могилу. Тогда она догадалась схватить веревку церковного колокола, и в то же мгновение почувствовала, что кто-то хватает ее сзади за салоп. На ее счастье она так и не успела сунуть руку во второй рукав салопа, и поэтому, когда салоп лопнул по шву в том рукаве, который она уже надела, она вырвалась и увидела, что дьякон бросился с обрывком салопа в руках в открытую могилу, и земля с обоих боков могилы засыпала его. Гвудрун была в таком ужасе, что не могла ни сдвинуться с места, ни перестать звонить в колокол. Тут сбежались люди, и она узнала от них о смерти дьякона. В сказке дальше рассказывается еще о том, как дьякон преследовал Гвудрун после этого каждую ночь, пока одному колдуну не удалось завалить его камнем.
Сказки о привидениях придумываются и рассказываются в большом количестве и в современной Исландии. Но эти современные сказки о привидениях, конечно, не столько фольклор, сколько литература или вернее — литература, стилизованная под фольклор. Правда, и сейчас всякая сказка о привидениях претендует на то, что она достоверна, и это находит выражение, в частности, в том, что по-исландски все сказки-бывальщины называются «сагами» (sögur), т. е. так же, как произведения, которые отнюдь не обязательно вымысел. Только волшебные сказки, т. е. сказки, которые явно не претендуют на достоверность, называются по-исландски не «сагами», а заимствованным из нижненемецкого словом «айвинтири» (ævintýri). Но сказки, которые не претендуют на достоверность, не характерны для исландской народной традиции. Волшебных сказок в ней гораздо меньше, чем сказок-бывальщин. Многие наиболее распространенные в Европе типы волшебных сказок в Исландии совсем неизвестны. Совсем неизвестны в Исландии также сказки о животных. Все исландские волшебные сказки попади в Исландию откуда-то с континента, и обычно иностранное происхождение в них заметно. Начинаются они всего чаще с формулы «жил-был король с королевой в своем королевстве» или как-нибудь в этом роде, и тем самым действие локализуется вне Исландии, потому что всякому исландцу известно, что королей в Исландии никогда не было. В них нередко встречаются экзотические имена, например: Исоль, Фертрам, Ионидес, Горвёмб и т. п., и такая экзотика, как развесистые деревья, леса, замки, волки, змеи (ничего этого нет в Исландии). Своеобразие исландских волшебных сказок только в том, что среди них очень много сказок о злой мачехе, а также резче контрасты и больше стишков и прибауток, чем в континентальных волшебных сказках.