Несмотря на то, что "Легенду" нельзя считать исторически точной и в ней не упоминается конкретно этот столб, для тех, кто ее знал, она проливала свет на происхождение столба, поскольку столб явно вписывался в строительную программу Ашоки, его стремление обозначить и отметить места, связанные с Буддой. 13. Но когда в XIX веке была расшифрована оригинальная надпись на колонне, стало ясно, что она отражает не только благочестие буддийского царя, но и самый необычный и редкий голос древних времен, провозглашающий совершенно новую идею царствования и существования в мире. 14
В своей надписи Ашока начинает с размышлений о вопросах морали, ссылаясь на такие идеи, как счастье, добрые дела и истина. Снова и снова он упоминает дхарму, термин, который браминские священники первоначально использовали для обозначения обязанностей царя, но который для буддистов означал учение Будды. 15 Такие страсти, как жестокость и гнев, заявляет Ашока, должны быть избегаемы, а страдания повсеместно уменьшены. Язык царя - размышляющий, философский, религиозный - совершенно не похож на другие публичные декларации в древнем мире.
Как царь, выступающий перед своими подданными, Ашока изложил программу благосостояния, которая распространялась от людей всех классов до животных и даже растений, основываясь на уважении, которое полагается всем живым существам. Это была необычная и радикальная идея, которая была мощно сформулирована Буддой за сотни лет до Ашоки. Эта идея противоречила всему, на чем было построено человеческое общество. 16 К людям относились не одинаково, а сам Ашока, по крайней мере, согласно позднейшей легенде, безнаказанно убивал врагов, неверных слуг и непокорных супруг. 17 К животным относились еще хуже, их убивали для еды или приносили в жертву во время ритуалов, а леса регулярно вырубали на дрова.
Одно дело, когда потусторонние буддийские монахи выступали против такого порядка вещей, и совсем другое - когда то же самое делал царь. Осознавая необычайно радикальный характер своей новой веры, Ашока проявил готовность к компромиссу. Он указал на своем столбе, что следует избегать именно ненужных страданий, а не всех страданий, и только определенные животные должны быть освобождены от забоя. Он использовал драгоценное место на столбе, чтобы перечислить, казалось бы, случайные группы животных, которых следует пощадить, включая попугаев, летучих мышей, королевских муравьев и рыбу-конька, добавив "всех четвероногих, которые не являются ни полезными, ни съедобными". 18 Можно почувствовать, как его подчиненные вздохнули с облегчением. Жрецы-брамины получали свой доход от платы за ритуальное жертвоприношение животных; местная экономика зависела от использования лесов и домашних животных для пропитания; целая культура и образ жизни были построены на этих ресурсах. 19 В этой новой компромиссной версии было достаточно пространства для маневра, чтобы выпутаться. Но если его подданные полагали, что этот более мягкий тон означает, что Ашока отказался от радикального преобразования их жизни, они ошибались. Его колонна не оставляла сомнений в том, что за его новой концепцией дхармы стоит мощь всего государства. 20
Ашоке повезло: он унаследовал от своих деда и отца первое централизованное и единое царство на субконтиненте; оно простиралось даже на Афганистан. Стремясь реализовать свое видение всеобщего благоденствия, Ашока решил создать новую структуру: имперскую бюрократию с различными типами эмиссаров, которые были наделены полномочиями приводить в чувство своенравных местных правителей. Эти инспекторы подчинялись только ему, что давало ему беспрецедентный уровень центрального командования. Столб, найденный позже султаном Фирозом, напоминал всем о протяженности государства Ашоки. 21.
Новое видение Ашокой государства всеобщего благосостояния не опиралось только на этот один столп. Он писал прокламации на камнях, расположенных вдоль дорог с хорошим движением. Даже для большинства людей, которые не могли их прочесть, эти знаки сигнализировали о том, что центральный правитель установил контроль над территорией. Но больше всего внимания привлекали его столбы. Он установил их в стратегически важных местах, обозначив территорию, где будет господствовать новая дхарма (со временем султан Фироз нашел еще один столб, несколько меньше первого, и перевез его в Дели).
Каменные колонны, должно быть, особенно поразили подданных Ашоки, потому что до сих пор большинство зданий в Индии строилось из глинобитных кирпичей и дерева. Из этих материалов можно было строить сложные многоэтажные дома и дворцы, но они не были долговечными. Именно по этой причине у нас сравнительно мало знаний о ранних цивилизациях Индии и их строительных стилях, только намеки на оседлые города вдоль долины Инда, а также в Раджастане, Гуджарате и вплоть до Харьяны. Решение Ашоки использовать камень открыло новые возможности долговечности, возможность подумать о том, как будущие поколения смогут увидеть эти колонны и восхититься ими как результатом его строительного мастерства.
Скорее всего, Ашока почерпнул идею возведения каменных столбов у персидских путешественников и ремесленников. 22 Столица Персии, Персеполис, была основана как величественный, церемониальный город и была усыпана столбами и колоннами, некоторые из которых достигали шестидесяти пяти футов в высоту. Как правило, они были увенчаны резными головами животных, и на них иногда появлялись надписи. Несмотря на то, что большинство колонн Ашоки разрушились или были сломаны, мы знаем, что первоначально на них были изображены резные животные, напоминающие персидские модели. Не имея традиции строительства из камня, не говоря уже о строительстве и возведении колонн, Ашока, скорее всего, прибег к помощи персидских рабочих для изготовления своих колонн и вырезания львов, сидящих на вершине. Колонны появились в конце его правления, после того как он провозгласил дхарму на скалах. Возможно, он почувствовал, что к этим более ранним наскальным указам не достаточно прислушались и что нужна новая, более эффектная форма демонстрации, что-то, чего никогда не видели раньше в этих землях. 23 (Возможно, что Ашока также знал о греческих колоннах и египетских обелисках).
Некоторые из эдиктов, высеченных на камнях и столбах, подробно описывали административную структуру, созданную Ашокой для более жесткого управления империей. Другие указывали на институты, которые он создал для благополучия людей и животных, вкладывая ресурсы государства в свои возвышенные идеалы. Третья группа призывала к терпимости к различным системам верований на субконтиненте, включая джайнизм, буддизм и индуизм, а также другие верования, такие как адживика, что говорит о том, что Ашока не стремился внести раскол своими радикальными идеями. Хотя легенда изображает его как благочестивого последователя Будды, столбы свидетельствуют о независимом уме и видении, которое было продиктовано буддизмом, но ни в коем случае не ограничивалось им.
Самым удивительным, пожалуй, является то, что в некоторых надписях Ашока придерживается сугубо личного тона, укоряя себя за жестокость, которую он проявил во время завоеваний в период своего раннего царствования - возможно, в этом случае он предвосхищает историю, позже рассказанную в его "Легенде".
Страна Калинга была завоевана царем Приядарси [Ашокой], возлюбленным богов, на восьмом году его правления. Сто пятьдесят тысяч человек были уведены в плен, сто тысяч были убиты, и во много раз большее число погибло. Сразу же после победы над Калингами царь Приядарси стал усиленно изучать Дхарму, любить Дхарму и насаждать Дхарму. Возлюбленный богов, покоритель Калинги, сейчас охвачен раскаянием. Ибо он испытывает глубокую печаль и сожаление, потому что завоевание народа, ранее не покоренного, сопряжено с резней, смертью и депортацией. 24.
Царь, заявляющий о своем глубоком раскаянии за причиненные страдания во время успешной военной кампании - это был совершенно новый способ обращения правителя к своим подданным.