Так случилось, что гуманитарные науки как дисциплина возникли благодаря желанию возродить вновь обретенное прошлое - и не один раз. В Китае ученый Хань Юй (768-824) отвергал буддизм и выступал за возвращение к конфуцианской классике, прекрасный образец которой, по его мнению, был утрачен. Для него и других задача возрождения этих старых текстов означала необходимость создания целой новой дисциплины комментариев, интерпретации и преподавания. На Ближнем Востоке философ Ибн Сина (980-1037) был частью движения по переводу и интерпретации текстов доисламских времен, включая греческую философию, создавая новый синтез различных форм знания в контексте ислама.
Нечто подобное произошло и в Европе, когда небольшая группа итальянских поэтов и ученых начала искать классические рукописи, некоторые из которых попали в Италию через арабских комментаторов. Медленно эти любопытные итальянцы открывали для себя потерянный мир (потерянный для них, то есть), разыскивая и редактируя старые рукописи и используя полученные знания для преобразования собственной культуры. Позже ученые обозначили этот перерыв, назвав промежуточный период Средневековьем - эпохой утраты классических знаний, за которой последовало их возрождение, или Ренессанс. Эти термины скрывают, что итальянское Возрождение не было исключительным временем возрождения, а просто еще одной встречей с тускло понятыми фрагментами прошлого, и что восстановление происходило даже во время так называемого Средневековья или Темных веков. История культуры состоит из прерываний и восстановлений на протяжении всего прошлого.
Эта книга рассказывает историю культуры, фокусируясь на взаимодействии хранения, потери и восстановления, что, в свою очередь, означает сосредоточение внимания на особых местах и институтах создания смысла, от самых ранних следов, оставленных людьми в таких местах, как пещера Шове, до созданных человеком культурных пространств, таких как египетские пирамиды и греческие театры, буддийские и христианские монастыри, островной город Теночтитлан (Мексика), итальянские студиоли и парижские салоны, а также коллекции, витрины и музеи, которые мы можем посетить сегодня, если нам захочется окунуться в прошлое. Все они служили учреждениями, где искусство и гуманистические знания производились, сохранялись, изменялись и передавались следующему поколению.
Эти институты были построены на различных методах хранения информации, от скульптуры и живописи до повествования, музыки и ритуалов, а также на том, что, возможно, было самым мощным из них - письменности. Развитие различных технологий письма привело к созданию месопотамских и египетских школ писцов, арабских библиотек, средневековых скрипториев ("мест письма"), коллекций эпохи Возрождения, энциклопедий эпохи Просвещения и Интернета. Печать, впервые возникшая в Китае, а затем заново изобретенная в Северной Европе, стала важным средством повышения доступности письменных историй и позволила широко распространять изображения. Но наряду с письменностью и печатью устные традиции и неформальные сети знаний продолжали существовать и в нашу эпоху, обеспечивая второй и важный метод передачи знаний следующему поколению.
Независимо от того, насколько хороши были эти методы запоминания и хранения, культурные объекты и практики продолжали теряться, уничтожаться или отбрасываться, заставляя последующие поколения осмысливать культурные проявления, которые они больше не понимали или которые были сохранены лишь частично и неадекватно. Неизбежным результатом такой деградации и утраты было широко распространенное непонимание, когда каждое новое поколение формировало ошибочные представления о прошлом.
Но прерывания и ошибки в передаче информации, хотя они, конечно, достойны сожаления, не останавливают развитие культуры. На самом деле, они могут быть весьма продуктивными, приводя к новым и оригинальным творениям. Как биологическая адаптация происходит путем (случайных) ошибок в генетических последовательностях, так и культурная адаптация происходит путем ошибок передачи. Эти ошибки - способ, с помощью которого культура экспериментирует, позволяя новым поколениям проецировать свои собственные проблемы на прошлое и придавать актуальность его продолжению.
Если одной драмой передачи культуры было сохранение, утрата и (часто с ошибками) восстановление, то другой драмой было взаимодействие между культурами. Такое взаимодействие происходило в результате войн и вторжений, а также благодаря торговле и путешествиям, что привело к появлению новых форм культуры. Некоторые из величайших цивилизаций развивались путем заимствования у других, например, когда индийский царь привез из Персии искусство возведения колонн, когда римляне привезли из Греции литературу, театр и богов, когда китайцы отправились на поиски буддийских писаний в Индию, когда японские дипломаты переправились в Китай, чтобы изучить тексты, архитектурные стили и новые формы поклонения, когда эфиопы придумали основополагающую историю, связанную с еврейской и христианской Библией, и когда ацтеки заимствовали предшествующие культуры, с которыми они столкнулись в бассейне Мексики.
По мере того, как преимущества межкультурного взаимодействия становились очевидными, некоторые дальновидные правители сознательно поощряли его, среди них японские императоры, посылавшие дипломатические миссии в Китай, и Гарун аль-Рашид из Багдада, который ассимилировал знания со всего Средиземноморья и Ближнего Востока в то, что он называл своим Хранилищем мудрости. Все эти примеры культурного заимствования сопровождались недопониманием и ошибками, но зачастую это были продуктивные недоразумения, которые приводили к новым формам познания и осмысления.
Что еще более тревожно, культурные встречи также приводили к разрушению, воровству и насилию. Особенно это было характерно для роста европейских колониальных империй, которые заставляли разные части мира вступать в контакт с чужаками, стремящимися добыть их труд и ресурсы, в том числе культурные. Но, несмотря на широко распространенное насилие, которое обычно сопровождало культурные контакты, культуры, подвергшиеся нападению, разработали удивительные стратегии сопротивления и устойчивости, демонстрируя быстрый темп культурной адаптации в отличие от мучительно медленного хода биологической эволюции.
История культуры, описанная на этих страницах, имеет много уроков для нас сегодня. В некоторых отношениях мы как никогда стремимся найти и восстановить знания из далекого прошлого, даже несмотря на то, что важные памятники утрачиваются все чаще из-за воздействия окружающей среды, небрежного отношения или преднамеренного разрушения. Новые технологии хранения данных позволяют сохранять тексты, изображения и музыку с минимальными затратами, а социальные сети, такие как Facebook, Twitter и YouTube, упростили распространение сохраненного контента как никогда ранее. Никогда ранее культурные артефакты и практики не были так легко доступны столь большому количеству людей, как сейчас.
Однако на фоне этого цифрового изобилия культурного контента старые форматы файлов, веб-сайты и целые базы данных с пугающей скоростью становятся нечитаемыми, что ставит вопрос о том, действительно ли мы намного лучше сохраняем прошлое, чем наши предки. И хотя технологии хранения и распространения культуры изменились, законы, регулирующие ее функционирование - как она сохраняется, передается, обменивается и восстанавливается - не изменились. Взаимодействие сохранения и разрушения, утраты и восстановления, ошибок и адаптации не прекращается в мире, в котором почти все человеческие культуры находятся в постоянном контакте. Мы боремся за прошлое и его значение, за то, кому принадлежит культура и кто имеет к ней доступ, как никогда раньше.
В наших спорах об оригинальности и целостности, присвоении и смешении мы иногда забываем, что культура - это не собственность, не то, что мы передаем, чтобы другие могли использовать ее по-своему; культура - это обширный проект по переработке, в котором маленькие фрагменты прошлого извлекаются, чтобы породить новые и удивительные способы создания смысла. Эта книга рассказывает о султане, который украл древний столб, который должен был быть найден; об арабском археологе, который откопал египетскую царицу, которую хотели вычеркнуть из истории; о халифе, который лектировал знания независимо от того, кто их произвел; о греке, который придумал ложную историю Греции, и римлянине, который придумал ложную историю Рима; об эфиопской царице, которая использовала десять заповедей, чтобы рассказать новую историю происхождения. Все эти образцовые эпизоды в истории культуры рассказывают о людях, которые замарали свои руки культурой в трудной работе по созданию смысла. Как мы должны помнить и оценивать их?