Самое удивительное в книгах в студии Федерико - в отличие от книг в его библиотеке - было то, что они не были настоящими. Они, как и почти все остальное, были выполнены из дерева, в виде сложной интарсии, при которой разноцветные кусочки дерева изображают предметы - картины из дерева. Студиоло, место для уединения и созерцания различных видов искусства, которыми мог наслаждаться правитель эпохи Возрождения, само по себе было триумфом мастерства. В интарсии изображались не только книги, но и всевозможные предметы и инструменты, даже зеркало. Среди них были и музыкальные инструменты; студиоло также служил местом для камерных выступлений. В частности, изображалась лютня - инструмент, адаптированный к арабскому уду и названный в его честь.
Эти интарсии поражали еще и тем, что в них использовалась относительно новая техника центральной перспективы. Итальянские художники теперь могли передавать глубину с неслыханной точностью, создавая свои картины - с помощью аппарата - для глаз зрителя. Одно дело использовать центральную перспективу в живописи (в том числе в портрете Федерико Пьеро делла Франческа), другое - пытаться использовать ее в интарсии.
Но это было еще не все. Хотя техника центральной перспективы обычно предполагает, что зритель стоит прямо перед картиной, некоторые художники начали использовать эту технику в более изощренных вариантах, так что изображение становилось читаемым только тогда, когда зритель принимал крайнее положение; любой, кто стоял перед картиной, видел только искажения. Это экстремальное использование перспективы, называемое анаморфозой, нашло свое применение и в деревянной отделке студиоло Федерико, где оно было использовано для изображения лютни.
Студиоло собрал эти различные виды искусства, чтобы вдохновлять Федерико, когда он удалялся туда после завершения государственных дел. Кроме того, это гениально построенное помещение служило гигантским устройством памяти, вызывая в памяти владельца различные виды искусства и художественные фигуры, а также памятные изречения, которые были вывешены, опять же с помощью интарсии, на видных местах. Теоретики памяти уже давно придумали так называемые театры памяти - помещения, которые помогали ораторам запоминать длинные речи, разбивая их на небольшие части и связывая эти части с запоминающимися особенностями внутреннего пространства, такими как колонны или углы. Со временем эти театры памяти стали более сложными устройствами для организации, хранения и доступа ко всем видам информации, далекими предшественниками компьютерных хранилищ. 45 Студиоло Федерико служило ему таким устройством внешней памяти, механизмом хранения и извлечения нового спектра знаний.
Студиоло в герцогском дворце в Губбио. Оригинал сейчас хранится в музее Метрополитен, Нью-Йорк. (МУЗЕЙ МЕТРОПОЛИТЕН, НЬЮ-ЙОРК)
Шарлеманьская библиотека, Бенедиктинский СКРИПТОРИУМ, университеты XII века и, наконец, итальянский студиоло: каждый из этих институтов воплощал различные способы сохранения, воспроизведения и расширения знаний, но у каждого из них была своя цель и, следовательно, своя стратегия возрождения прошлого. Они дополняли друг друга, каждый из них отдавал предпочтение различным текстам и способам познания в рамках христианства. Для каждого из них эти рамки означали разные вещи, позволяя им по-разному понимать дохристианское прошлое. Три волны заимствованного возрождения - три ренессанса - сумели сохранить и импортировать все большее количество текстов из античности. То, что эти возрождения вообще были предприняты, показывает, что такие разные европейцы, как Карл Великий, Хильдегард и Федерико, чувствовали, что что-то из прошлого было потеряно и должно быть восстановлено в других местах. Все они считали себя опоздавшими, оглядывающимися назад на утраченное и стремящимися восстановить его.
В студии Федерико были не только книги, картины и музыкальные инструменты, шахматный набор (игра, привезенная из Аравии) и сферическая модель неба, но и изображение астролябии - инструмента, используемого для навигации. Он еще не знал, что этот неприметный прибор, выполненный, как и все остальное в студиоло, из дерева, вскоре поведет исследователей вокруг южной оконечности Африки и через Атлантику, тем самым еще раз изменив мир.
ГЛАВА 10
.
СТОЛИЦА АЦТЕКОВ ПРЕДСТАЕТ ПЕРЕД СВОИМИ ЕВРОПЕЙСКИМИ ВРАГАМИ И ПОКЛОННИКАМИ
ТЕНОЧТИТЛАН, 1519 ГОД
Когда император Моктесума подводил итоги своей расширяющейся империи, он мог гордиться тем, чего добились ацтеки. Более двухсот лет назад они покинули свою родину на севере и медленно продвигались на юг, пока через несколько поколений не прибыли в Мексиканский бассейн с его сложной экологической системой озер, окруженных горами и двумя заснеженными вулканами. Сначала ацтеки договаривались с местными правителями, платили дань и предлагали себя в качестве наемников. Но затем, примерно через сто лет, они восстали против своих владык и стали независимыми. Поначалу их новая власть едва простиралась за пределы бассейна, но в последующие десятилетия эти обученные наемники смогли совершать набеги и угрожать соседним городам и распространить свою власть на побережье Персидского залива на востоке, Тихого океана на западе и на народы, говорящие на языке майя, на юге. Это было то царство, над которым теперь властвовал Моктесума.
Величайшим достижением ацтеков был не контроль над территорией, а Теночтитлан, плавучий город. Город был построен посреди двух соединенных между собой озер, которые питались ручьями, стекавшими с гор. Не имея выхода, вода собиралась в озерах и медленно испарялась. Поэтому большее озеро было соленым, и только меньшее озеро на юге, первым получившее талую воду от вулканов, содержало пресную воду. Инженеры создали три дамбы, соединяющие город с материком; эти дамбы также замедлили поток воды из пресного озера, которое было немного выше, в соленое. По мере роста города была построена большая дамба длиной около двенадцати миль, чтобы создать болотистые поля, на которых можно было выращивать пищу.
Город, окруженный болотистыми полями, через которые проходили дамбы, представлял собой чудо геометрии, инженерии и воображения. Для поддержания жизни примерно 50 000 жителей в городе-острове и еще 50 000 в близлежащих городах и поселениях требовалась впечатляющая логистика. Все приходилось завозить извне. Поскольку на Американском континенте не существовало ни одного носильного животного, кроме ламы, в регионе Анд, еду и воду должны были доставлять около 5 000 человек-носильщиков, которые либо шли пешком через дамбы, либо плыли на каноэ в город каждый день. В центре города находился большой храмовый комплекс, построенный вокруг Великой пирамиды, которая была увенчана большой платформой с двумя большими святилищами. Подъезжая к городу по канатной дороге или на каноэ, первое, что можно было увидеть, - это двойные святилища высотой около двухсот футов, возвышающиеся над озером.
Город существовал в тщательно сбалансированной экосистеме, которую можно было легко перевернуть. За поколение до этого один из предшественников Моктесумы, Ахуитцотль, предпринял строительство огромного каменного акведука, чтобы доставить пресную воду из источников близлежащего Койоакана прямо в город. Торжественное открытие этого нового инженерного чуда было праздничным событием, и художники отметили это событие созданием каменного рельефа с изображением акведука. Первоначально акведук работал, как и предполагалось, но как только начались сильные дожди, спасительная пресная вода, которую он принес в город, превратилась в разрушительное наводнение, нарушив тщательно управляемую систему городских озер, дамб и дамб. Некоторые говорили, что сам Ахуитцотль погиб во время наводнения, вызванного его собственной гордыней.
Для Моктесумы катастрофа акведука послужила напоминанием о том, что Теночтитлан зависит от шаткого баланса воды и камня, уязвимого для природы, но также и для человеческих ошибок. Он должен был стать тем императором, который восстановит город и спасет его от катастрофы. Это означало дальнейшее расширение империи, чтобы в город потекли новые ресурсы, включая продовольствие, а также осторожность в будущих инженерных проектах. Инцидент с акведуком показал, как быстро город может превратиться в ловушку.