Но Гама был верен своему слову. Он вернулся, причем с лучшими товарами, лучшими кораблями и лучшими картами. К тому времени, когда Камоэнс написал свою поэму, Герардус Меркатор приблизился к созданию карты мира, какой мы знаем ее сегодня, вместе с методом проекции, связанным с его именем, хотя этот новый тип карт не был широко распространен.
Новые карты представляли интерес для мусульман и индусов, ими можно было торговать и хвастаться. Постепенно португальцы поняли, что они могут продать и по какой цене (и они собрали эти знания в Индийском доме). Торговля дополнялась политикой власти, когда португальцы научились разыгрывать местных индуистских правителей против мусульман. Иногда индуистские правители были рады избавиться от своих мусульманских владык, но часто они сожалели о своем решении, когда узнавали, насколько безжалостными могут быть португальцы, как быстро они стреляют из своих мощных пушек, как быстро берут и убивают заложников, как готовы сжечь дотла целые города. В основном португальцы не стремились к большим территориальным владениям, но они стремились прервать мусульманскую торговую сеть с помощью военных кораблей, оснащенных для этой цели, ведя морскую войну в глубине Персидского залива и Красного моря.
Одинокий, обездоленный, не имеющий ничего, кроме рукописи, после кораблекрушения в Южно-Китайском море Камоэнс наконец-то добрался до дома, его юридические проблемы были забыты или отменены. Вернувшись в Макао, он сел на корабль до восточного побережья Африки, а оттуда на другой - до Лиссабона. Чтобы опубликовать свою работу, он должен был получить разрешение от нового молодого короля. Камоэнс посвятил ему свою книгу, призывая его продолжать борьбу с мусульманами и донести ее до их сердца в Северной Африке. Кроме того, прежде чем опубликовать свой труд, Камоэнс должен был получить благословение инквизиции. К счастью, церковные власти поняли, что языческие боги Камоэнса были лишь поэтическим приемом, и дали свое разрешение. Когда последнее препятствие было преодолено, Камоэнс смог отнести "Лузиады" в типографию.
Печать была технологией, неизвестной в Индии и арабском мире в то время. Недавно португальские иезуиты установили первый печатный станок в Гоа, чтобы лучше обратить в свою веру людей, которые, как они теперь понимали, не были христианами. Возможно, Камоэнс познакомился с китайской ксилографией - технологией, которой к тому времени уже были сотни лет - во время своего трехлетнего пребывания в Макао. Но благодаря мировой торговле это китайское изобретение в форме, воссозданной Гутенбергом, попало в ту часть Азии, где оно никогда раньше не использовалось.
Если Камоэнс и смог напечатать свою поэму на бумаге, то только благодаря тем самым мусульманам, против которых полемизировала его поэма - они вырвали секретную формулу изготовления бумаги у китайцев, взрастили ее в Багдаде и привезли в Европу через Аль-Андалус. Мир становился все более взаимосвязанным.
Несмотря на новый печатный станок в Гоа, Камоэнсу не имело смысла печатать "Лузиады" там, поскольку его целевая аудитория находилась дома. Только в Португалии он мог найти читателей, которые оценили бы классические ссылки, людей, изучавших новый гуманистический канон в Коимбре. В частности, поэма была адресована молодому королю Себастьяну - Камоэнс, как и Дюрер, нуждался в королевском покровительстве для получения пенсии. Себастьяну, по-видимому, понравилась поэма, так как он назначил пенсию, хотя и довольно скудную. К счастью, Камоэнс научился обходиться малым и жил на это до конца своих дней.
Мы не знаем точно, что побудило короля Себастьяна собрать армию дворян и напасть на Северную Африку, но возможно, что поэма Камоэнса, в которой предсказывалась окончательная победа над мусульманами, способствовала его решению. Из всей португальской армии почти никто не вернулся, а все дворянство страны было уничтожено. Катастрофа стала концом Португалии как независимого государства. Вскоре португальской торговой сети в Азии стали противостоять более финансируемые новички, прежде всего британская Ост-Индская компания, которая в конечном итоге стала контролировать значительную часть субконтинента.
Независимо от своей роли в падении португальской империи, "Лузиады" являются хорошим напоминанием о том, что создание смысла - опасное занятие. Опасно использовать прошлое для оправдания настоящего; опасно привлекать другие культуры невежеством и насилием; опасно использовать силу литературы для мотивации своих читателей - особенно в век печати.
Но при всех своих недостатках "Лузиады" показывают нам, как использовать древние литературные модели для выражения человеческого восторга от современных исследований; причина, по которой мы воспринимаем путешествия в космос как "Космическую одиссею"; почему "Звездные войны" использовали классические модели; почему "Звездный путь" использовал лозунг Камоэнса "идти туда, куда никто не ходил раньше". К счастью, мы кое-чему научились у насилия, предпринятого во имя "Лузиад" и других современных исследователей и эпосов. Кодекс поведения, по которому действует Звездный флот, заключается в том, чтобы не вмешиваться ни в какие формы жизни, с которыми он может столкнуться во время своего путешествия в неизвестность. За это мы тоже должны поблагодарить Камоэнса - точнее, его критиков, которые превратили его увлекательное произведение в поучительную историю.
Одним из архитектурных памятников недолгой мировой империи Португалии является монастырь Жеронимуш в Лиссабоне, посвященный святому покровителю моряков. Монастырь был построен по заказу короля Мануэля, который отправил Васко да Гаму в плавание на средства, поступавшие от азиатской торговли. Большое сооружение содержит элементы поздней готики, а также ренессанса, заимствованные из греческих и римских образцов, но больше всего удивляют его богатые орнаменты, включающие раковины и другие морские темы, а также растения с Востока. В смелом решении архитекторы и скульпторы решили отойти от традиционных моделей и включить мир Востока, что Лузиады и сделали по-своему.
Внутри монастыря находятся гробницы трех человек, чьи судьбы были тесно взаимосвязаны: Камоэнса, Гамы и короля Себастьяна. Из трех гробниц заняты две. Гама не вернулся из своего третьего путешествия, хотя его останки были привезены и захоронены, а Себастьян не вернулся после своей роковой войны с мусульманами. Только Камоэнс вернулся живым.
Гробница Камоэнса в монастыре Жеронимуш, Лиссабон. (МОНАСТЫРЬ ИЕРОНИМИТОВ, ЛИССАБОН. ФОТО SAILKO)
ГЛАВА 12
.
ПРОСВЕЩЕНИЕ В САН-ДОМИНГО И В ПАРИЖСКОМ САЛОНЕ
Анн-Луи Жироде де Русси-Триозон, портрет Ж. Б. Беллей, депутата от Сен-Доминго, 1797 год. (ВЕРСАЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ)
На портрете изображен чернокожий мужчина в элегантной одежде, небрежно прислонившийся к постаменту. Он отвернул голову и смотрит вдаль, а его локоть опирается на постамент так, что его плечо частично скрывает бюст позади него. Свет и тени подчеркивают богатую цветовую палитру мужчины, который одет в бежевые брюки, темное пальто с желтыми лацканами и белый шарф. Пьедестал, на который он опирается, сделан из темного мрамора с прожилками разных цветов, а вся композиция расположена на фоне зеленого пейзажа под голубым небом. В контрасте с этой красочной композицией бюст выполнен из бледного мрамора и изображает лысую голову старика, его брови нахмурены, взгляд сосредоточенный или неодобрительный. Под ним находится надпись, которая видна лишь частично: "Т. Рейналь". Кто такой Т. Рейналь? И кто этот человек, который отдает ему дань уважения, но в то же время не дает ему покоя?
Бюст изображает аббата Рейналя, французского иезуита, ставшего философом эпохи Просвещения. Его бюст выполнен в стиле римской античности - напоминание о том, что революции часто начинаются не с надежды на разрыв, а с желания вернуться к прошлому, в данном случае к политическим институтам Римской республики.
Мужчина, небрежно прислонившийся к бюсту, - Жан-Батист Белли, родившийся в Сенегале, насильно похищенный работорговцами и привезенный во французскую колонию Сен-Доминго (сегодня Гаити). На портрете он изображен в типичной одежде французского революционного конвента, о чем особенно свидетельствуют его брюки во всю длину, а не "кюлоты", или бриджи до колен, которые были распространены в то время. (Французских революционеров называли "sans-culottes", или "без колен", из-за такого выбора одежды). Картина была написана в 1797 году в Париже Анной-Луи Жироде, которая училась у Жака-Луи Давида, самого известного художника времен Французской революции (в 1793 году Давид написал картину "Смерть Марата", лидера революции, убитого в своей ванне).