Нефертити и Аменхотеп выросли в двухстах милях к югу, в Фивах (современный Луксор), которые в то время были одним из крупнейших городов мира, насчитывавшим около 80 000 жителей. Он был южным центром египетского центра, простиравшегося от устья Нила на севере на восемьсот миль вверх по реке до Фив на юге. Когда-то Фивы были простым торговым пунктом в Судане, но за много поколений до Нефертити они стали столицей, где стояли большие храмы с гигантскими колоннами и проспектом процессий, вдоль которого стояли сфинксы. Через реку от города находилась Долина царей, где сотни лет покоились фараоны и вельможи. Для Нефертити и Аменхотепа взросление в Фивах означало взросление среди памятников прошлого, опоздавших в историю.
Если в Фивах древняя история присутствовала повсюду, то это было ничто по сравнению с северной частью Египта, в Гизе, где цари Старого царства построили свои три гигантские пирамиды, одну из которых охранял огромный сфинкс, более тысячи лет назад. Фактически, почти все в Египте создано для того, чтобы заставить человека почувствовать тяжесть прошлого. Как никакая другая культура, Египет вложил свои огромные ресурсы в то, чтобы бросить вызов времени. Не только фараоны, но и вельможи, и вообще все, кто мог себе это позволить, устремили свои взоры в вечность (о стремлениях простых людей, тех, кто строил храмы и погребальные камеры, мало что известно). Погребальные камеры, спрятанные глубоко в пирамидах, и гробницы, высеченные в горах, были оснащены всем, что могло пригодиться в будущем, от еды до обнаженных женских спутниц. Конечно, погребение и память об умерших - это то, что делали все человеческие общества, но в Египте мертвых не только хоронили и помнили, но и сохраняли.
Отец Аменхотепа, Аменхотеп III, был типичным представителем такого поклонения прошлому. Он унаследовал единый Египет с множеством вассальных государств, простиравшихся до самой Месопотамии. Имея в своем распоряжении огромные ресурсы, Аменхотеп III развернул амбициозный строительный проект, центром которого стал большой древний храмовый комплекс Карнак. Он восстановил некоторые его части - восстановление было одним из требований, которые памятники прошлого предъявляли к современности. Не довольствуясь простой реставрацией, Аменхотеп III перестроил другие храмы, причем в гораздо более грандиозном стиле, включая древний Луксорский храм с его огромной колоннадой.
Когда Аменхотеп III умер в 1351 году до н. э., его сын, Аменхотеп IV, провел ритуалы мумификации и погребения своего отца, как и требовалось, прежде чем взойти на трон. Затем он женился на Нефертити и назначил ее своей главной женой. Для фараонов брак был политикой, и в прошлом многие фараоны женились на своих сестрах или других родственницах в качестве главных жен, в дополнение к вторичным бракам с иностранными принцессами для заключения выгодных союзов. Нефертити не имела царского происхождения, но, возможно, росла как подопечная или даже дочь влиятельного писца и администратора Ай. Двор привык к сильным женщинам - мать Аменхотепа III была властным посредником и продолжала пользоваться влиянием при дворе даже после смерти мужа. С восхождением Аменхотепа IV и его женитьбой на Нефертити преемственность рода была обеспечена.
Но Нефертити и Аменхотеп не были заинтересованы в преемственности. Вместо этого они хотели нарушить традицию, по крайней мере, когда дело касалось зданий и учреждений. Они начали со стратегического пренебрежения к одному из самых заметных памятников: восстановленному Карнакскому храмовому комплексу, который был посвящен важному богу Амуну. Жрецы, отвечавшие за содержание его храма, были соответственно влиятельны. Пренебречь местом обитания этого бога означало нанести удар по центру власти. В довершение ко всему Нефертити и Аменхотеп IV возвысили относительно незначительного бога по имени Атен. В течение нескольких лет старый порядок Фив с богом Амуном и его гигантским храмовым комплексом в центре был разрушен, и поклонение новому богу заняло центральное место.
В политеистическом мире Древнего Египта смена богов не была чем-то необычным. (Сам Амун был создан путем слияния двух предыдущих богов). Но такие изменения должны были происходить постепенно и осторожно, а не с помощью насилия, которое свергло Амуна и вознесло Атена на верховную должность. Однако Нефертити и Аменхотеп не удовлетворились даже такой резкой переменой. Они пренебрегли всеми другими богами и все больше стали считать своего Атена единственно важным. Неудивительно, что все приверженцы старого порядка - не только огромное количество жрецов Амуна, но и большая часть правящей элиты - были недовольны и стали сопротивляться.
Именно в разгар этой борьбы за власть Нефертити и Аменхотеп приняли радикальное решение оставить все: храмы, гробницы своих предков, весь город, заваленный памятниками прошлого, включая множество посвященных Амуну. Они погрузили весь двор, включая скульптора Тутмоса, на баржи и отплыли на двести миль вниз по течению, чтобы начать все сначала.
Когда Нефертити и Аменхотеп IV впервые прибыли туда, там вообще не было никакого жилья, только участок пустыни, ограниченный с одной стороны Нилом, а с трех других - внушительными скалами. Новый город должен был стать чем-то необычным: спланированный город, построенный с нуля.
Новый город был свободен от бремени прошлого и сосредоточен на новом боге, в честь которого он был назван: Ахетатен, Горизонт Солнца (Атен). (Сегодняшнее название Амарна происходит от имени племени, которое впоследствии поселилось там). Город был построен вокруг Большого и Малого храмов Атен, между которыми располагался Большой дворец. Все остальное было ориентировано вокруг этой символической линии. Ахетатен, Горизонт Солнца, был новинкой, городом с точными геометрическими осями , храмами и правительственными зданиями, расположенными под прямым углом, четко очерченными и спланированными мастерскими и рабочими поселками. Очевидно, что, оставив старую столицу, Нефертити и ее муж не оставили страсть к грандиозным строительным проектам: их собственный план строительства целого города был не менее гигантским предприятием, чем великие пирамиды Гизы.
Было одно существенное отличие: все нужно было делать быстро, и строилось в спешке, дешево, для немедленного использования. В результате почти все было построено из глинобитных кирпичей, камень оставался только для колонн и больших храмов. Это не означает, что дворцы не были элегантными. Стены дворца были искусно украшены, включая царскую спальню. Нефертити была необычной царицей не только потому, что не принадлежала к царской крови, но и потому, что она и ее муж, очевидно, делили спальню; возможно, это было частью революции, которую они совершили и которая потрясла страну. Их дворец был расположен прямо на воде, так что Нефертити и ее муж могли наслаждаться любым бризом, который могла вызвать эта засушливая часть Египта. (Нефертити, как и многие египетские царицы, обрила голову, что было прохладнее в жару в пустыне и позволяло ей носить разные парики для разных случаев). Чтобы завершить революцию, Аменхотеп IV отказался от имени своих предков и назвал себя Ахенатеном. Нефертити сохранила свое имя, но добавила слово, обозначающее солнце или диск (атен), как часть второго имени, Нефернеферуатен, или Справедливая - Красота Атена. Обе королевские особы поклялись никогда больше не покидать новый город с его новыми храмами, посвященными их новому богу.
В рамках своего разрыва с прошлым Нефертити и Ахенатен требовали, чтобы их представляли в новом стиле, поэтому новый город был привлекателен для таких скульпторов, как Тхутмос, которые охотно брались за новые заказы. Хотя визуальное представление в Древнем Египте ни в коем случае не было неизменным, на протяжении сотен лет наблюдалась удивительная степень преемственности. Пирамиды, сфинксы, обелиски, украшение погребальных гробов и камер были частью унаследованного репертуара. Фараоны делали шаг вперед в трехмерных скульптурах или поворачивались боком в двухмерных рельефах, чтобы их можно было показать в характерном профиле. Скульпторов и художников не поощряли к новаторству; оригинальность была не ценностью, а недостатком.
Все это изменилось в новом городе, где Тутмос и его коллеги нарушали традиции и находили способы дать понять зрителям, что Нефертити и Ахенатен были правителями иного типа, чем их предки, и поэтому требовали другого вида искусства. Новый стиль иногда кажется сегодняшним наблюдателям преувеличенным и странным.
При виде в профиль Нефертити и ее муж изображались с удлиненными челюстями и ртами, так что их лица почти напоминали морду собаки; их головы были наклонены вперед на неестественно рально длинных шеях. Самыми странными были затылки, которые выглядели неестественно длинными. Даже нарисованный бюст Нефертити работы Тутмоса, найденный в Эс-Сенусси, носил следы этих черт, включая удлиненную корону - кто знает, что за голова скрывалась под ней - и длинную шею, наклоненную вперед. Еще одним новшеством стало андрогинное изображение Ахенатена, который часто изображался с грудью и широкими бедрами; археологи XIX века иногда принимали его за женщину.