Корейская волна" смогла охватить такую большую аудиторию, потому что с самого начала она была основана на смешении стилей, включая рок, джаз, регги и афробит. Ее музыкальный почерк основан на танцевальных треках в стиле R & B с тяжелыми ритмами, мелодичными бридж-секциями и "мягкими" рэп-интерлюдиями, исполняемыми в основном на корейском языке с редкими английскими фразами (например, "Gangnam style"). В клипах часто демонстрируются синхронные танцевальные движения, которые менее распространены в популярной культуре США, но хорошо известны в других традициях, включая Болливуд. Примечательно и то, чего там нет: насилия и непристойностей, которые часто встречаются в поп- и рэп-культуре США и Великобритании. (Образ K-pop как "чистого веселья" также объясняет ожесточенную реакцию K-pop певцов, когда они нарушают высокие ожидания моральной чистоты, которые питают их поклонники.)
Рост К-попа сопровождался антикорейской реакцией, а также утверждениями, что он вообще не является корейским. Хотя это правда, что К-поп не представляет традиционное или типичное корейское искусство (так же, как Великая волна у Канагавы не представляла традиционное или типичное японское искусство), не менее верно и то, что К-поп имеет глубокие корни среди корейских групп девушек, включая те, которые выступали в 1950-х годах на американских военных базах. Эти веселые группы развивались в 1960-х и 1970-х годах отчасти потому, что им удавалось избегать цензуры во время военной диктатуры в Корее, хотя к концу 1970-х и началу 1980-х годов эта культурная форма, казалось, пошла на убыль.
Великая волна корейской эстрады фактически началась как возрождение, когда страна вернулась к гражданскому правлению в 1987 году и правительство начало поддерживать зарождающуюся культурную индустрию. Первая группа, которая пользовалась большим успехом, Сео Тайджи и Бойз, за ней последовали другие бойз-бенды и девичьи группы. После финансового кризиса 1997 года K-pop снова изобрел себя, с более английскими именами и названиями - именно тогда "K-pop" заменил Hallyu (по-китайски "корейская волна") в качестве ярлыка для нового явления - и привлек значительную подростковую аудиторию в Японии, а вскоре и в Австралии, Латинской Америке, некоторых частях Африки, Северной Америки и Европы. (Я помню, как сидя за столом за завтраком с норвежскими друзьями в Осло, я застал их младшего за учебником; этот двенадцатилетний подросток самостоятельно изучал корейский язык перед завтраком, чтобы глубже понять своих кумиров).
Стоит отметить, что волна K-pop, которая уже давно перекинулась на телесериалы и видеоигры, возникла до появления TikTok, благодаря которому мы теперь живем, действительно, в мире Gangnam. Это нигде не проявляется так ясно, как в бесчисленных подражаниях видео. Самая просматриваемая версия включает в себя группу анимированных фруктов и овощей под руководством Annoying Orange (который, на самом деле, раздражает), а также неизбежный "Gunman Style" с ковбоями, стреляющими из пистолета. Есть также "Стиль Джонсона", посвященный космической станции НАСА "Джонсон" в Хьюстоне, штат Техас, хотя это видео и близко не стоит по популярности с ремейком в Minecraft. Эти подражания говорят об изобретательной энергии международной фанатской базы К-поп, включая более сорока подражаний только из Малайзии. В последнее время К-поп исполнители перешли к визуальному искусству, а V (Ким Тэхён) из бойз-бенда BTS использовал маски, которые имеют глубокую историю в восточноазиатских театральных и исполнительских традициях.
Зашел ли культурный "обмен" слишком далеко? Я так не думаю, отчасти потому, что невозможно провести границу между "хорошим" и "плохим" обменом; в конечном счете, мы должны выбирать между изоляцией или циркуляцией, чистотой или смешением, владением культурой или обменом ею. Популярное искусство выполняет множество функций; одна из них - показатель того, как культура циркулирует в определенное время. "Gangnam Style" запечатлел нечто важное о потребительской культуре и глобализации для аудитории, которая выросла вместе с ним и поэтому была осведомлена о его образах. Хотя нам не нужно приветствовать каждую форму культурной мобильности, каждый акт возрождения и каждый интернет-феномен как акт великого значения, K-pop является хорошим напоминанием о том, что дуга культурной истории изгибается в сторону циркуляции и смешения.
Если мы хотим поддержать и сохранить изобретение культуры, нам нужны все имеющиеся в нашем распоряжении средства. В отличие от биологической эволюции, которая заложена в человеческой жизни, культура никогда не может быть само собой разумеющейся. Она зависит от людей, которые берут на себя ответственность за сохранение и возрождение культуры в каждом поколении, включая археологов, хранителей музеев, библиотекарей, художников и учителей, и в особенности она зависит от их способности вдохновлять будущие поколения (в том числе и тех, кто играет в Minecraft, изучает корейский язык и фанатеет от K-pop по всему миру).
Работа этих преподавателей и посредников как никогда важна сегодня, когда университеты, являющиеся одним из институтов, на которые возложена обязанность сохранять культуру, стремятся сосредоточиться на технологиях и других предметах STEM. Но недостаточно винить других в упадке гуманитарных наук, который наблюдается в США и некоторых других странах. Проблема отчасти является домашней. Мы, гуманисты, не всегда справлялись со своей ролью в продвижении разнообразной культурной истории, так же как мы потеряли широкую публику - читателей, родителей и студентов, которые должны быть нашей основной аудиторией (в моем университете 8 процентов поступающих в 2021 году заявили о своем интересе к искусству и гуманитарным наукам). Я считаю, что только если мы вернем широкую общественность, только если нам удастся донести до нового поколения значимость и волнение культурного разнообразия, только если мы сохраним культурные сокровища, созданные нашими предшественниками, искусство и гуманитарные науки будут процветать.
Искусство и гуманитарные науки могут многое дать. Наша эпоха увлечена технологическими инновациями и обещаниями, что прорывные решения наших самых насущных проблем уже не за горами. Но мы не можем найти выход из самых неразрешимых конфликтов современности, в основе которых лежат извечные проблемы, связанные со столкновением идентичностей, интересов и противоположных убеждений. Эти конфликты могут быть решены только в том случае, если они понимаются как проникновение в глубокое культурное прошлое, что может быть достигнуто только с помощью инструментов, предоставляемых гуманитарными науками.
Культура прошлого - это почва, на которой растут новые культуры, не зря слово "культура" заимствовано из сельского хозяйства. Культуру необходимо поддерживать, соединяя людей, живущих сегодня, с нашими далекими предками и друг с другом, чтобы работа по созданию смысла могла продолжаться. Нам нужны все культурные ресурсы, которые мы можем найти, чтобы противостоять нашему неопределенному будущему, которое будет включать в себя массовые разрушения в результате войн, миграции и изменения климата, как зарегистрировано Future Library.
Среди участников проекта "Библиотека будущего" было несколько человек, которых он побудил задуматься о долгой истории культуры. Этвуд обратилась по адресу к ее далеким истокам, тем самым обеспечив этой книге достойное завершение:
Я представляю себе эту встречу между моим текстом и пока еще несуществующим читателем как нечто подобное красному отпечатку руки, который я однажды увидел на стене мексиканской пещеры, запечатанной более трех веков назад. Кто теперь может расшифровать его точное значение? Но общий смысл был универсальным: любой человек мог прочитать его. Она гласила: "Приветствую. Я был здесь".