Было одно существенное отличие: все нужно было делать быстро, и строилось в спешке, дешево, для немедленного использования. В результате почти все было построено из глинобитных кирпичей, камень оставался только для колонн и больших храмов. Это не означает, что дворцы не были элегантными. Стены дворца были искусно украшены, включая царскую спальню. Нефертити была необычной царицей не только потому, что не принадлежала к царской крови, но и потому, что она и ее муж, очевидно, делили спальню; возможно, это было частью революции, которую они совершили и которая потрясла страну. Их дворец был расположен прямо на воде, так что Нефертити и ее муж могли наслаждаться любым бризом, который могла вызвать эта засушливая часть Египта. (Нефертити, как и многие египетские царицы, обрила голову, что было прохладнее в жару в пустыне и позволяло ей носить разные парики для разных случаев). Чтобы завершить революцию, Аменхотеп IV отказался от имени своих предков и назвал себя Ахенатеном. Нефертити сохранила свое имя, но добавила слово, обозначающее солнце или диск (атен), как часть второго имени, Нефернеферуатен, или Справедливая - Красота Атена. Обе королевские особы поклялись никогда больше не покидать новый город с его новыми храмами, посвященными их новому богу.
В рамках своего разрыва с прошлым Нефертити и Ахенатен требовали, чтобы их представляли в новом стиле, поэтому новый город был привлекателен для таких скульпторов, как Тхутмос, которые охотно брались за новые заказы. Хотя визуальное представление в Древнем Египте ни в коем случае не было неизменным, на протяжении сотен лет наблюдалась удивительная степень преемственности. Пирамиды, сфинксы, обелиски, украшение погребальных гробов и камер были частью унаследованного репертуара. Фараоны делали шаг вперед в трехмерных скульптурах или поворачивались боком в двухмерных рельефах, чтобы их можно было показать в характерном профиле. Скульпторов и художников не поощряли к новаторству; оригинальность была не ценностью, а недостатком.
Все это изменилось в новом городе, где Тутмос и его коллеги нарушали традиции и находили способы дать понять зрителям, что Нефертити и Ахенатен были правителями иного типа, чем их предки, и поэтому требовали другого вида искусства. Новый стиль иногда кажется сегодняшним наблюдателям преувеличенным и странным.
При виде в профиль Нефертити и ее муж изображались с удлиненными челюстями и ртами, так что их лица почти напоминали морду собаки; их головы были наклонены вперед на неестественно рально длинных шеях. Самыми странными были затылки, которые выглядели неестественно длинными. Даже нарисованный бюст Нефертити работы Тутмоса, найденный в Эс-Сенусси, носил следы этих черт, включая удлиненную корону - кто знает, что за голова скрывалась под ней - и длинную шею, наклоненную вперед. Еще одним новшеством стало андрогинное изображение Ахенатена, который часто изображался с грудью и широкими бедрами; археологи XIX века иногда принимали его за женщину.
Пробный фрагмент фигуры Ахенатена, известняк, свидетельствующий о вытянутых головах и рылоподобных лицах, характерных для периода Ахетатена. (МУЗЕЙ ИСКУССТВ МЕТРОПОЛИТЕН, НЬЮ-ЙОРК)
Египетская живопись и скульптура не были натуралистичными, и нет причин полагать, что Нефертити и Ахенатен действительно так выглядели, так же как нет причин полагать, что египтяне ходили боком. В Древнем Египте живопись и скульптура были ближе к письменности, высоко абстрактной системе визуальной коммуникации. Иероглифы, в конце концов, были стандартизированными изображениями, которые обозначали идеи и комбинации звуков, поэтому египтяне привыкли читать картины, рельефы и статуи символически. Например, вытянутые головы и удлиненные лица Нефертити и Ахенатена могли восприниматься как соответствующие форме корон, как будто этим людям было предопределено носить их. Или же их изображали так, будто они приобрели свои формы, похожие на короны, потому что царская власть стала второй натурой, что отличало их от других. (Столь же неестественным был и цвет кожи. Египетские художники использовали различные оттенки, от светло-коричневого до почти черного, но эти тона мало что говорили о расовой принадлежности изображенного человека, отчасти потому, что древние египтяне не связывали национальность с понятием биологической расы. Люди были египтянами, если они говорили по-египетски и жили как египтяне.